Калейдоскоп. Рита Лурье
так и не решился что-то сделать с проклятой формой, уселся на пол в спальне и сделал глоток прямо из горла бутылки, которую держал в руках. Он прекрасно понимал, что уничтожение этого ненавистного напоминания ничего не изменит. Ему все равно будут сниться кошмары, хотя, к счастью, это стало происходить довольно редко.
Встреча с Леманн содрала корку с только немного затянувшейся раны, и теперь он был уверен, что скоро снова увидит сон из серии тех, после которых прежде частенько просыпался в холодном поту.
Память милосердно стерла черты той девчонки, и в каждом новом кошмаре у нее было другое лицо. Другой цвет волос и платья. Другой рост и форма ногтей. Другой голос. Но слова, которые произносил этот охрипший от слез голос оставались неизменными от разу к разу.
«Пожалуйста»
«Пожалуйста»
«Пожалуйста, не надо»
Франц зарычал и швырнул опустевшую бутылку о стену, даже не попытавшись увернуться от сияющего града осколков. На безликих обоях в растительный орнамент осталась вмятина в месте удара. Он запустил руки в волосы, стряхивая с них стеклянную крошку.
– Я же, блядь, хотел как лучше, – пробормотал он, не зная, к кому обращается. Возможно, к безмолвному призраку, стоящему перед глазами, как живой.
Нельзя винить себя за убийство из милосердия. Он бы сошел с ума, если бы думал обо всех тех людях, которым подарил медикаментозную смерть во время войны, избавляя от страданий и куда более долгой, мучительной кончины. Они сами просили об этом. Крошечная инъекция была желанным освобождением.
Но сколько он не повторял себе это, пытаясь убедить, что в тот раз тоже поступил по совести, поверить в это не удавалось.
«Пожалуйста»
Тихая трель дверного звонка оторвала мужчину от очередного адского круга болезненной рефлексии. Он никого не ждал, но с радостью уцепился за эту возможность вырваться из лабиринта собственных мыслей и сожалений. Таких приступов с ним не случалось достаточно давно и он утратил способность справляться с ними самостоятельно, а Герберт… у Герберта были проблемы с эмпатией. Он мог внимательно выслушать, но не принять хотя бы часть эмоционального груза своего воспитанника.
Когда Франц увидел на пороге своей квартиры фройляйн Леманн, он сначала подумал, что допился до галлюцинаций и протер глаза. Но это не дало никакого результата, девушка была вполне реальной, и исчезать не спешила.
– Можно? – спросила она вместо приветствия, и мужчина отодвинулся в сторону, пропуская ее в прихожую.
Судя по яркому макияжу и аромату табака, шлейфом тянувшемуся за гостьей, сюда она заявилась прямиком после выступления в «Зеленом фонаре». Она по хозяйски прошлась по квартире до кухни, с любопытством оглядываясь по сторонам.
– Откуда ты знаешь мой адрес? – осторожно спросил Франц, решив, что эта тема для разговора максимально нейтральная.
– Вы недооцениваете женщин, гер Нойманн, – Леманн хитро улыбнулась и специально проигнорировала его