В Москву за счастьем! Дневник начинающей москвички. Юлия Марченко
заезжает в квартиру. Крайне редко. А ещё реже остаётся ночевать у соседки через стенку, если допоздна бывает в городе. Всё звучало складно. Девочка утвердительно кивала, безмолвно отвечая на вопрос, хорошо ли ей живётся.
И… я поселилась в комнате три на четыре в Алтуфьево, уснув совсем не с мыслью: «На новом месте приснись жених невесте!» Я думала о Москве и о том, как мы с ней подружимся. Вместе с темнотой пришли они: страхи и грусть. В голове засела фраза: «А что, если…» – прихватив с собой нехорошие продолжения: «А что, если не найду хорошую работу? А что, если в этом большом городе не найду друзей? А что, если буду много работать, но никогда не встречу любовь? А что, если…»
Несколько дней жила в подавленном состоянии. Конечно, я не только грустила и боялась. Ещё смотрела вакансии, звонила, что-то делала, ездила к Максу в общежитие. Но грусть не проходила. Я уже полюбила Москву, но ещё скучала по прошлой жизни, боясь уступить место жизни настоящей. Из тоски помогла выйти старая знакомая, оказавшаяся в Москве проездом как раз на седьмой день моего не совсем оптимистичного состояния. Её утренний настойчивый, как и сама Таня, звонок заставил меня выпрыгнуть сначала из постели, а потом и из печали:
– Привет москвичам.
– Привет, – я старалась взбодрить голос.
– Ты что, спать сюда приехала? – Таню не проведёшь.
– Ну, я это, совсем не сплю, – я иногда терялась от её напора.
– Вот и хорошо. Я на Курском вокзале, проездом у вас, – о, как приятно было слышать «у вас», – пойдём погуляем по столице?
На сборы у меня было полчаса вместе с завтраком. Не забалуешь. Я немного возмущалась про себя, так, для порядка, а через два часа мы уже пили с моей знакомой оптимисткой чай в центре Москвы.
– Ну, рассказывай. Где была? С кем познакомилась?
– Фонтан на ВДНХ видела. И… всё. Работу ищу.
– А познакомилась с кем?
– Ни с кем. Как-то не знаю. Пока ещё город незнакомый. Вот устроюсь на работу, там будут коллеги…
– Жень, ты серьёзно? Я тебя не узнаю. Где наша Ромашка, которая даже мусор с улыбкой выносит и знает всех вахтёрш в общежитии напротив?
– Тань, мне грустно.
– Ах, грустно? Это дело нужное, давай грустить. В двадцать семь симпатичной и неглупой, хотя сейчас сомнения берут, девушке в Москве только и остаётся что грустить. Чем ещё заняться? Ты права.
– Перестань издеваться надо мной.
– Только после вас.
– Да я всё понимаю. Просто тоска напала…
Дальше пошли слёзы, рассказы об уходящей молодости и поиске себя. Хорошо, в кафе было много салфеток. Ромашку прорвало. Расплакалась. Никто в кафе особо не обратил на это внимания, совсем не из деликатности. У людей слишком много своих забот. В этом вся Москва. Можно возмущаться. Но не так и плохо, когда без надобности люди не вмешиваются в жизнь. Я говорила, говорила, салфетки и слёзы заканчивались.
Таня выслушала меня на удивление терпеливо, а потом высказалась,