Надир. Августа Басманова
меньше, чем звёздной россыпи вокруг. Кроуфорд снял шлем, команда сделала тоже самое, а затем капитан подошёл ближе к мужчине и протянул руку для рукопожатия:
– Октавиан Кроуфорд.
– Эверетт. У нас тут нет вторых имён. Пройдёмте за мной, я вам коротко опишу ситуацию, в которой мы все находимся.
***
Тоня стояла у кабинета главы центра Джонсона NASA и нервно постукивала ногой по покрытию. Услышав жеманное, недружелюбное «свободно», Кроуфорд вошла в кабинет и сжала в кулаки свои ладони. С первого дня в NASA и до нынешнего момента тут совсем ничего не поменялось, из-за чего учёная тихо хмыкнула. Директор не оценил такое поведение Тони и сразу перешёл к делу:
– Миссис Кроуфорд, через две недели мы официально объявим команду «Чайковского» пропавшей без вести. Можете не переживать, каждого члена экспедиции посмертно приставят к медали.
– Вы издеваетесь? Думаете, медаль поверх пустого гроба моего мужа меня устроит? – Кроуфорд изменилась в лице, глаза лихорадочно заблестели. – Они живы, я пока не могу это доказать, но они должны быть живы.
– Миссис Кроуфорд, прошу вас начать готовить речь для официального выступления, – чёртов Руперт (как его за спиной называли Тоня и ещё половина научных сотрудников) просто отмахнулся от неё и поставил перед фактом. Хотелось хорошенько врезать ему, но тогда учёную точно могут отстранить от работы. – Можете идти.
Тоня с силой вдавила ногти в красные лунки и, выйдя из здания, с размаху ударила по стене, так что рёбра кистей стали красными. Октавиан жив. Эстер жива. Эрик жив. Все живы, идите к чёрту со своими медалями. Экипаж выйдет на связь, и учёная более чем была в этом уверена.