Круговорот. Юлия Краснопеева
Моти поблизости не было. Хвост по-прежнему смотрел вверх. Может попробовать, ну, потихонечку? И между прочим, ничего особенного. С другими, пожалуй, повеселее. А эта, в землю своими копытами вбилась и не дышит. А мне нравится, когда тело трясётся и хвост во все стороны мотается. Мотя появился как из под земли.
– Отойдём в стороночку?
Засёк-таки. Я с тоской посмотрел в его глаза, драться совсем неохота. У него рог, хоть и поломанный, а больно колет.
7
Черныш нехотя пошёл за мной. А я думал только о Марочке. Что с ней будет, когда она одна останется? Мне ведь мало осталось. Неделя от силы.
– Черныш, ты должен осеменять всех коров. В том числе и Марочку. Это твоя работа. Если не будешь хорошо работать, найдут другого.
– Она мне не нравится. Она – толстая. И не шевелится. Вообще не шевелится, будто столб какой.
– Успокойся, Черныш. Я знаю, что ты её не любишь.
– Точно, не перевариваю. Она раньше за мной хвостиком ходила и скакала вокруг, как дура.
– Видишь, ты её просто никогда не любил: ни толстой, ни худой.
– Поэтому ты на неё набросился? Пожалел, значит? Она о большом вымени всегда мечтала, а так бы эту дуру на мясо перевели. И мне свободнее бы было.
Я чуть ему не врезал, еле сдержался. И почему Марочка этого болвана любит? Не видит что ли, что это совсем не то, что ей нужно. Когда я уходил, она опять плясала. Подняла своё вымя над землёй и плясала. Кто-то чудесно запел позади меня. Это Марочка, раскрасневшись, глядя влюблёнными глазами на Черныша, бежала к нам.
– Не трогай его. Я его сама соблазнила.
Я смотрел на её вымя. Передними ногами она поддерживала его. Вымя больше не болталось по земле. А соски торчали в разные стороны. Оказалось, я никогда не видел коровий живот вот так, во весь коровий рост.
8
Я видела, как Мотя упал. Как подкошенный. Как Черныш бросился от меня наутёк. Мои ноги подкосились и я запуталась в своём вымени. К Моте уже подходили люди.
– Всё, он умер от старости.
А я смотрела во все глаза на людей. Они шли и несли перед собой чучело. Чучело было без майки и в огромных сапогах. Живот пересекала жировая полоска. Я ещё подумала, у меня тоже вначале не было вымени. А потом выросло. Само выросло. От Мотиной любви. И сейчас во мне шевелилось Мотино семя. Зато Черныш теперь от меня никуда не денется. Он обязан всех осеменять, а то его пустят на мясо. Ха-ха-ха. Теперь я буду мотать хвостом и танцевать. Мне не надо больше замирать, боясь, что он убежит. Пока он не сделает свою работу, не убежит, сам будет за мной бегать. Теперь я знаю его тайну. Он боится потерять свою работу.
9
– Ну, ты долго ещё будешь приходить в себя? – Андрей теребил меня за плечо.
– Я был коровой.
– Знаю. И как?
– Не понял. Как-то странно. Жить захотелось. То есть танцевать.
– Вот, а ты не хотел жить 1000 лет. Смотри, потом сам просить будешь. Что это ты губами