Беседа о курсе чудес. Кеннет Уопник
ущерба в своей духовной жизни, но, познакомившись с Курсом, понял, что он является именно тем, что я искал всю жизнь. А когда вы находите то, что искали, вы с этим уже не расстаётесь.
С предельной ясностью в Курсе говорится о том, что он – не единственный путь на Небеса, и это очень важно помнить. В начале Руководства для учителей нам открывается, что Курс чудес является лишь одной формой универсального учения среди тысячи других (Р-І.4:1-2). Курс – не для всех, и было бы ошибкой думать иначе. Нет ничего такого, что было бы для всех. Я думаю, что Курс – очень важный путь, предложенный этому миру, но не каждому в нём. Тем, кто не пойдёт дорогой Курса, Святой Дух предложит что-то другое.
Было бы ошибкой истязать себя в попытках постичь Курс, не чувствуя себя с ним достаточно свободно. Не надо считать себя неудачником, не сумев осилить его. Это противоречило бы всему учению Курса. Он не должен порождать чувство вины. Совсем наоборот. Но тем, кто пойдёт дорогой Курса, стоит потратить усилия на его постижение.
Вопрос: Насколько я понимаю, многие, начав заниматься Курсом, испытывают большое сопротивление.
Ответ: Совершенно верно! И если кто-то, занимаясь Курсом, не пережил периодов, когда ему хотелось выбросить книгу в окно, сбросить с 9-го этажа или запустить ею в кого-нибудь, то он, вероятно, не постигает Курс. О том, чем вызваны подобные реакции, мы будем подробно говорить позже, но общая причина их в том, что учение Курса противоречит всему, во что мы верим. И ни за что мы не держимся так цепко, как за собственную систему убеждений, будь она правильна или нет.
В Курсе есть строка, вопрошающая: «Предпочитаешь ли ты быть правым или счастливым?» (Т-29.VII. 1:9). И большинство из нас, конечно, предпочитает счастью правоту. Учение Курса по- истине направлено против этого и воссоздаёт детальную картину неправоты нашего эго. Поскольку мы в большинстве своём отождествляем себя с эго, мы должны сопротивляться этой системе. И, повторяю, я действительно думаю, что если хотя бы однажды читающий не испытал сопротивления Курсу или трудностей с ним, дело с его изучением обстоит не так уж хорошо.
В то время, когда была сделана первоначальная запись Курса, о нём были осведомлены буквально несколько человек. Хелен и Билл хранили его, как глубокий, тёмный, исполненный вины секрет. Даже их родные, друзья и коллеги не подозревали о его существовании. Как бы во исполнение общего плана, накануне появления Курса оба получили рабочие помещения, расположенные довольно далеко от кабинетов их коллег. Это позволило им работать с материалом без постороннего вмешательства, хотя в тот период они были неимоверно загружены работой. Никто, однако, не подозревал об их занятии. Они держали работу над Курсом в строжайшем секрете, и, когда я появился в их кругу, там царила всё та же атмосфера глубокой тайны.
Первый год моей работы с Хелен и Биллом целиком ушёл на редакцию рукописи. Были проверены все заголовки, Хелен и я последовательно вычитывали слово