Бегониевая лавка. Секрет яйца. Елена Евгеньевна Тимохина
случилось? – осведомляется вежливый Оскар.
Я пожал плечами и вернулся к его вопросу о здоровье Лосева.
С языком не возникло проблемы. Хотя тут говорят на швейцарском французском, я понимаю собеседников. Не прошло и получаса, а я уже болтаю свободно. Тут все вежливы до крайности. Если возникает непонимание, к тебе смущенно обращаются с извинениями. С Оскаром мы говорим по-немецки, он почти всю жизнь прожил в Германии. Агата, по-видимому, местная и свободно владеет всеми наречиями. С официантом она беседовала по-итальянски, а на заправке – вообще, на каком-то странном языке, потом я узнал, что это ретороманский.
Наши отношения с Оскаром складывались наилучшим образом, а ведь сначала он не хотел выходить из машины. Я даже принял его за инвалида, прочитал наклейку на заднем стекле. Нет, ошибся. Он мог передвигаться и мог проходить приличные расстояния, просто опасался это делать. Год назад он перенес операцию на удаление тромба, окончательно и бесповоротно уверившись в своей смертности. Это заставило перейти его на облегченный вариант земного существования.
Он стар, ему скоро 80, и он сносно говорил по-русски. Его лицо практически не двигается, словно заморожено азотом.
Машину вела его подруга Агата, болтушка, одетая просто, но необычайно эффектно. Я хвалю ее наряд, и ей это нравится. Она предложила нам вместе пообедать.
– Погода приятная, и мы посидим на открытой террасе.
Меня поразило их приверженность к свежему воздуху и здоровому образу жизни. Температура воздуха доходила до 15 градусов, но это никого не смущало. Я обратил внимание на черную тучу, предвещавшую дождь, которую они не замечали. но мне сказали. Что до дождя мы все успеем.
Воспользовавшись передышкой, звоню Исмаилу Азаеву, но удается связаться с какой-то юной девицей, и она подзывает его через десять минут.
– Ты знаком с Абрашкиным? – спросил даргинец, ничего не объясняя.
Не только знаком. С ним мне довелось встретиться в день отъезда. Доктор был в резиновых сапогах, возвращался из деревни. Он спросил, не нужны ли мне деревенские яички. Я ответил, что сейчас брать не буду, но сделал заказ для Милы, и он остался доволен. Потом мы покурили, и он рассказал, что кур разводит его сестра в Шатуре, и он туда мотается, а потом развозит заказы по клиентам. Они довольны, потому что у яиц двойные желтки. Так что доктор спросил, будет ли доставка постоянной. Я поинтересовался, почему у яиц двойные желтки, но он только посмеялся.
– Моя племянница хочет с тобой поговорить, – сказал Азаев, передавая трубку.
Резеда напоминает мне нашу последнюю встречу на улице, когда мне предложили купить фермерские яйца, а я отказался, потому что уезжал. Так вот, она их купила. Все это она рассказывает в подробностях, но я не проявляю заинтересованности. Она шумно дышит, судя по всему, ритм сердца слегка учащенный, но в пределах нормы. Вероятно, она выжидает, пока дядя уйдет, или слушала, когда я стану признаваться ей в любви.
Ее молчание обходилось дорого, и я даю отбой.
Я тут не вполне один и не