Бегониевая лавка. Секрет яйца. Елена Евгеньевна Тимохина
кто-то обустраивается. И это странно, потому что консьержка тут очень строга, она даже не разрешает пользоваться плитой, потому что уборка на ней. Сколь бы ни скрытен мой сосед, передвигавшийся практически бесшумно, я его выследил. Его выдал скрип двери. Так что я выглянул, когда он уходил. Сначала я решил, что это подросток, так он худ и строен, но когда он повернулся, то увидел лицо старика. Возможно, это алкоголик, иначе трудно сохранить фигуру 42-го размера и столь морщинистое лицо, что на коже не осталось ни одного гладкого места. Впрочем, поступь его, твердая и упругая, говорила о неплохой физической форме.
13
Я собираюсь на встречу в своей любимой джинсовой курточке, но Оскар заставляет меня переодеться. Он стал моим имиджмейкером.
– Ты бы еще пошел в шортах. – Ему доставляло удовольствие критиковать меня.
На протяжении всех сорока лет жизни меня ни разу не будили ночью для делового разговора. В Швейцарии предпочитали обращаться по ночам даже те, кто не имел со мной никаких дел. Покупатели звонили с вопросом о недвижимости – тоже ночью. Агата уговаривала дать им скидку – после полуночи. Умеют они выбирать время для разговора.
С утра начинаются настойчивые звонки по телефону. Это секретарь Густава Дюсселя из бильярдного клуба спрашивает, когда мне удобно прибыть в офис. Бильярдисты организуют мне прием.
Я говорю, что буду в 10. А надо в 9. На том конце бросают трубку.
Утром меня ждала машина. Оскар договорился со мной на без четверти девять, и из-за раннего часа я едва успел позавтракать.
– Поедем, – ему нравилось выступать командиром.
– Куда, на пляж?
– На работу. В комитет. Тебя ждут.
По пути я расспрашивал его, законно ли то, что мы делаем. Я читал в новостях, что Европа закрывает счета россиян.
– Иногда приходится действовать во обход санкций. Но я их убедил. Так что да, все законно.
Оскар работал юристом, и Локтев уверял, что ему можно доверять. Чертовски храбро так утверждать. Мне он показался непростым человеком.
– Это профессиональная черта – всё проверять, – уверял он. – Не будь и я столь подозрителен, как вы, я бы давно прогорел.
Он возражал, что дело серьезное, и быстро такие сделки не устроить, когда я начинал его торопить, требуя приема в бильярдном клубе. Его удивляло, что я не пользовался случаем провести несколько недель, объедаясь швейцарским сыром и шоколадом. Я объяснял, что без деликатесов я как-нибудь проживу. Намекал, что время – деньги. Он отнекивался:
– Боюсь, что нескоро. Это очень занятой человек. Надо ждать.
Оказалось, что с г-жой Дюссель он раньше не имел дела.
– Вы ее сразу узнаете, такая полная пуф-пуф. Следит, чтобы все шло по закону.
Оскар Шварц сплоховал, разве можно такими словами представлять королев? Даже я, который видел ее только на фотографии, потрясен. Очень киногенична.
– Я тебя провожу, – предлагает Оскар.
Председатель бильярдной ассоциации удостоил меня личной встречи. Я бы назвал это