Пополам не делится. 33 теплых истории о мохнатых «хвостиках». Людмила Прилуцкая
И, когда сил уже не осталось, казалось, совсем, Марфа радостно взвизгнула, начала лапами разгребать снег и втиснулась в образовавшийся просвет. Уже совсем не соображая, что делает, Танюшка последовала за ней. Очутившись в небольшом закрытом пространстве, она обняла Марфу, нащупала какие-то одеяла, замотала ими себя вместе с собакой и разом провалилась в глубокий сон…
*****
– Скорее сюда! Вот она! Нашел!
Танюшка приоткрыла глаза и снова зажмурилась. Через круглое окошко на нее смотрело большое бородатое лицо в меховой огромной шапке. Лицо радостно улыбалось и кричало, а из-за него вовнутрь весело пробивался солнечный свет, от которого глаза никак не хотели открываться. Потом бородатая шапка слегка отодвинулась. Вперед протянулись здоровенные ручищи, которые вытянули Танюшку вместе с собакой и одеялами, стали тормошить и обнимать…
Танюшка недоуменно смотрела то на смеющееся это лицо, то на неуклюже бегущих к ним по сугробам людей, то на засыпанную снегом конуру, из которой их с Марфой извлекли, то на саму Марфу, оказавшуюся уже на земле и радостно прыгающую рядом… Ей хотелось и улыбаться, и плакать одновременно…
Искали Танюшку больше десяти часов. Родители забили тревогу, когда дочка не вернулась вовремя из школы.
Метели в их краях – дело привычное, дети с малых лет вынуждены часто ходить на уроки, продираясь по снежному бездорожью. Бывало, что и взрослые сбивались с пути… И в таких случаях на поиски выходили всем городом… И Танюшку искали все, кто мог. А обнаружили в пятистах метрах от дома в засыпанной собачьей конуре, спящей в обнимку с рыжей дворняжкой.
Оказалось, что Марфа в метель каким-то чудом нашла дорогу к своему дому и, тем самым, спасла их обеих. Спали, согревая друг друга. Девочка даже не обморозилась и не простыла…
*****
Скажете, чудо? Нет. Просто это тот случай, когда за добро воздается тем же… И как же хочется, чтобы так было всегда…
(На основе реальных событий 2023 года).
Фунтик, Красотка и дедовский метод
Дед был самым молодым из четырех оставшихся жителей деревни. При этом не так давно он разменял седьмой десяток. Среди оставшихся числились баба Маня и баба Шура восьмидесяти лет от роду и дед Мирон, который своего возраста не помнил, но точно был старше всех.
Дед не был коренным жителем деревни и вообще был когда-то городским, более того москвичом в нескольких поколениях. Кадровый военный, пятнадцать лет назад выйдя на пенсию и помотавшись перед этим по службе по всей стране, купил он дом в тогда еще живой деревне и сказал, что поездок с него хватит. С женой они давно были в разводе, дочка к тому времени уже заканчивала институт и собиралась замуж. Так что такое его решение никому жизнь не испортило, а он с тех пор дальше районного центра никуда не выезжал и жил чисто деревенской жизнью.
Дочка постоянно звала Деда к себе:
– Пап, ну седьмой десяток ведь уже. Не дай бог, что случится… А у вас ближайший врач в тридцати километрах… Давай уже