Скрижали прошлого. Виктория Лазарева
что-то узнать? – будничным тоном осведомился Менхенсепт.
– Всех девушек отравили ядом скорпиона – охотника за смертью, – меланхолично отозвалась девушка, не глядя на фараона.
Они остались наедине, но Дерея не чувствовала себя, как прежде, раскрепощенно в его присутствии. Еще год назад, до ее отъезда из дворца, они были куда ближе и свободнее друг с другом. Пока все вокруг падали ниц и боялись даже дышать рядом с Менхенсептом, Дерея оставалась единственной, с кем он говорил без каких-то ограничений. В конце концов, обожествление накладывало определенные обязанности. В тайне, многие слуги перешептывались, осуждая целительницу за столь легкомысленное поведение в отношении фараона, но ей не был страшен гнев богов. И поэтому девушка цеплялась за свою связь с единственным родным человеком изо всех сил. Как и он.
Сейчас же их отношения переживали бурю. Больше не было той легкости, Дерея держалась отстраненно и напряженно, хотя Менхенсепт и пытался пробить эту стену отчуждения.
– Это все? Есть предположения?
– Кажется, у Анубиса есть догадки, но он со мной ими не делился. Ушел куда-то сразу, как сопроводил меня во дворец, – сухо пояснила целительница. Думать в принципе было трудно, то, что она увидела в ибу оставило неизгладимое впечатление. Ее до сих пор подташнивает, стоит только вспомнить тех девушек.
– Что насчет тебя? Все еще сомневаешься? – фараон неожиданно приблизился и скрестил руки на груди. Она не видела, но кожей ощущала всю тяжесть его пронзительного взгляда.
– Нет. Они все… и правда похожи на меня, – уныло признала Дерея, медленно выдыхая. От последних событий кружилась голова. Почему ее жизни всегда что-то угрожает?
– Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему я попросил тебя вернуться? – куда мягче произнес Менхенсепт, однако его слова возымели вовсе не успокаивающий эффект.
Резко, Дерея вскинула голову, в ее голубых глазах плясала неистовая ярость. Он так и замер, в восхищении наблюдая за этой бесстрашной девушкой. Единственной, кому позволено вести себя так рядом с ним.
– Я была далеко от Фив. Там бы никто не нашел меня, в то время, как здесь повсюду есть не менее опасные люди, чем убийца за пределами дворца.
Фараон поджал губы, скривившись. История с отравлением целительницы до сих пор камнем лежала на сердце, но жену наказывать он не стал. Любимая женщина принесла разочарование и худшим итогом для неё стала отчужденность мужа в отношении к ней. Менхенсепту тошно было просто смотреть на жену, не то, что делить ложе.
– Этого больше не повторится. Здесь тебе ничего не угрожает, – уверенно припечатал мужчина, крепко сжимая руку в кулак.
– Откуда ты знаешь? Как ты можешь давать мне подобные обещания? После того, что случилось! – девушка откровенно распалялась, от обиды ее подбородок заметно дернулся. Для него это было первым признаком того, что Дерея с трудом сдерживает слезы. Ей нужно было поговорить с ним о случившемся с самого начала, но она сбежала. А теперь эта рана начала