Скрижали прошлого. Виктория Лазарева
лишь горько ухмыльнулась.
– Может, лучше будет, если он достигнет свой цели?
Заданный тон больно царапнул, но Анубис поспешно отогнал это чувство. Слова девушки зацепили его за живое.
– Очень жизнеутверждающе. Откуда такие мысли? – хмуро полюбопытствовал он.
– Меня всю жизнь кто-то хочет убить. Так не лучше ли будет позволить ему сделать это? Я так устала сражаться, – неожиданно разбито ответила ему Дерея. Поддавшись волне меланхолии, она вдруг почувствовала себя слабой. Стержень, что поддерживал в ней желание бороться за собственную жизнь вдруг дал трещину.
Анубис мог понять ее, однако отпустить теперь, когда наконец нашел? Ни за что!
– Все из-за проклятой магии, – продолжала сетовать Дерея, кусая губы до боли.
– Это твой дар, – осторожно вставил Анубис.
– Больше похоже на проклятье, – уныло парировала целительница.
– Однако ты даруешь людям жизнь. Надежду.
Что бы он ни сказал, все бессмысленно. Мужчина знал, но все равно говорил. Дерея несла свое бремя много лет. И ей еще предстоит сделать великое дело. А он поддержит, как некогда прежде.
– Иногда я ненавижу это. Я спасаю чужие жизни, но моя собственная всегда в опасности. Почему?
Анубис остановился, вынуждая ее замереть на месте, обхватил девушку за плечи и, проникновенно глядя ей в глаза, произнес:
– Больше такого не будет. Пока я рядом, тебе нечего бояться. Я всегда буду защищать тебя.
Это было обещание, в которое Дерея поверила всем сердцем. Оно принесло ей облегчение. Девушка знала, что так и есть. Анубис не обманет и не предаст. И рядом с ним она в полной безопасности. Можно позволить себе немного расслабиться.
Глава 4
– Удалось что-то узнать? – будничным тоном осведомился Менхенсепт.
– Всех девушек отравили ядом скорпиона – охотника за смертью, – меланхолично отозвалась девушка, не глядя на фараона.
Они остались наедине, но Дерея не чувствовала себя, как прежде, раскрепощенно в его присутствии. Еще год назад, до ее отъезда из дворца, они были куда ближе и свободнее друг с другом. Пока все вокруг падали ниц и боялись даже дышать рядом с Менхенсептом, Дерея оставалась единственной, с кем он говорил без каких-то ограничений. В конце концов, обожествление накладывало определенные обязанности. В тайне, многие слуги перешептывались, осуждая целительницу за столь легкомысленное поведение в отношении фараона, но ей не был страшен гнев богов. И поэтому девушка цеплялась за свою связь с единственным родным человеком изо всех сил. Как и он.
Сейчас же их отношения переживали бурю. Больше не было той легкости, Дерея держалась отстраненно и напряженно, хотя Менхенсепт и пытался пробить эту стену отчуждения.
– Это все? Есть предположения?
– Кажется, у Анубиса есть догадки, но он со мной ими не делился. Ушел куда-то сразу, как сопроводил меня во дворец, – сухо пояснила целительница. Думать в принципе было трудно, то, что она увидела в ибу оставило неизгладимое впечатление.