Скрижали прошлого. Виктория Лазарева
уточнила Дерея, слегка склонив голову в бок.
Анубис положил папирус на стол и задумчиво взглянул на стоявшую рядом девушку. Веселость исчезла, сменившись серьезностью и еле уловимой тоской.
– Ты никогда не думала о том, что это не просто сны?
– В этом нет смысла, – уверенно отрезала целительница. Анубис удивленно вскинул брови, а потом нахмурился и о чем-то задумался.
– Почему?
– Потому что во снах я переживаю чью-то чужую жизнь. Не уверена, что простого человека.
– И что не так? – снисходительно поинтересовался мужчина.
– Я когда-то думала об этом. После смерти все ка отправляются в Дуат. У меня нет навыков некромантии и я не умею вступать в контакт с чужой ка, а значит эти сны лишь плод моего воображения.
Анубис тихо хмыкнул, по его губам скользнула улыбка. Кажется, доводы Дереи его позабавили, хотя сама она не видела ничего смешного.
– Не всегда ка попадает в Дуат. Бывают причины, по которым человек задерживается в мире живых, – спокойно пояснил Анубис. По тому, как он это сказал, складывалось впечатление, будто мужчина каждый день сталкивается с неупокоенными ка.
– И как это связано с моими снами? – скептически уточнила девушка, поджав губы.
– Кто знает? Возможно, в будущем ты будешь поражена истинным значением своих видений, – загадочно ответил он.
Дерее показалось, что знает он куда больше, чем говорит. Но пытаться что-то выяснить у него еще более провальная затея, чем с Менхенсептом. Мысль об этом обожгла, ей не нравилось, что от нее скрывали подробности. Но, временно, смирилась с таким положением дел.
– Спасибо тебе, – неожиданно произнесла Дерея, неловко заправляя прядь волос за ухо.
– За что? – удивленно спросил Анубис.
– За то, что разбудил и поддержал. И за то, что спас от царицы, – искренне ответила целительница, неловко улыбаясь ему. – Если я могу что-то для тебя сделать, скажи.
На лице мужчины промелькнуло сомнение, ответ будто вырвался сам собой:
– Можешь.
– Что же? – охотно поинтересовалась Дерея, даже не представляя, в каком направлении двигались его мысли.
– Поцелуй меня, – огорошил он девушку.
Она так и застыла, глядя на него широко распахнутыми глазами, растерянная и покрасневшая. И, пока целительница не пришла в себя, сам притянул ее к себе, припадая к губам девушки в нежном, сладостраном поцелуе.
Дерея, опешив еще больше, вместо того, чтобы оттолкнуть, слегка разомкнула губы, отвечая ему. Смущенно, неумело и все же по-своему ласково и трепетно.
Анубис не напирал, хотя желал этого, лишь скользил губами по ее устам, запоминая малейший изгиб. Она обхватила мужчину за шею, сама прижимаясь ближе, позволяя обнять себя и углубить упоительный поцелуй.
Их обоих повело, голова, лишенная каких-либо здравых мыслей, кружилась, но Анубис понимал, что нужно остановиться. Как бы сильно ни хотелось зайти дальше.
Он отстранился и с удовлетворением отметил, насколько сильно она раскраснелась. Ее растрепанные