Минимальное воздействие. Книга 1. Алексей Даньшин
четверть войска потерял в стычках с мелкими отрядами татар, ещё даже не доходя до Перекопа. От живота и прочих хворей ещё тысячи три слегло. Крымский хан над ним просто посмеялся. Возвращение из похода иначе как бегство и не назовёшь. Господи, позор-то какой!
Василий пришпорил коня, чтобы быстрее проехать этих зевак на улице, которые приветствовали его кортеж как победителя. А он никакой не победитель. Они просто не знают всего. Рады просто, что вернулось воинство.
Когда два года назад он вот так же возвращался из первого крымского похода, там хоть было, за что голову высоко держать. Тогда побили они крепко ногайцев из Буржакской орды. Очаков взяли. Не сам Василий правда Очаков-то брал. Но всё ж таки…
А ныне… Стыдоба одна! Как Софьюшке в глаза-то смотреть? Как объяснить, что обстоятельства такие, не он виноват, Бог так распорядился…
Сваливать вину за неудачу военного похода на Господа, конечно, не пристало князю. Но ведь и трусом он не был никогда. Но не его это вот дело… Не его…
А ведь говорил ему тогда этот папский легат, что мол не будет ему удачи в походе этом. Что мол есть у него точные сведения, что обернётся поход поражением. Посмеялся тогда Василий, назвал легата Касандрой, горе предрекающей. А в душе сомнение тогда зародилось. Может это-то сомнение и остановило его тогда на Перекопе. Сам вдруг поверил в поражение, вот и сбылось… Лучше бы не говорил ему тогда легат ничего. Ох уж эти их иезуитские штучки. Посеяли в уме мысли пагубные о поражении. И ведь не прислушаться боязно было. За последние 6 лет много чего такого он слышал от братьев Ордена, что сбылось в итоге. Как тут не прислушаться. Откуда они всё знали? Какой диавол им там нашёптывает про будущее? А может они сами и сделали так, чтобы сбылось? Не даром десяток их послушников в войско затесался перед самым отбытием в поход. Пригрел ворога на груди!
Василий аж на стременах привстал. Вот оно как, Софья! Вороги у нас под боком воду мутят и победы нас лишают! Ну поглядим!
…
Глава 2
Солнце уже клонилось к закату, когда к большим скрипучим воротам женского Покровского монастыря в Суздале подошла неуверенной походкой убого одетая в какие-то обноски баба. В руках у неё был только небольшой узелок, и она слегка прихрамывала на левую ногу. Недавно прошёл дождь, и во что была обута паломница было не понять под толстым слоем грязи. В чумазой бродяжке вряд ли бы кто-то смог узнать недавно овдовевшую боярыню Волкову.
Из рода Волковых не осталось на тот момент уже никого в живых. Боярин Михаил Волков, муж несчастной женщины, участвовал в походе старообрядцев к Софье в июле 1682 года и принимал активное участие в «прениях о вере», которые царевна завела в итоге в тупик, покарав всех участников, как только толпы бунтующих старообрядцев разошлись по домам. В январе 1683 года Михаил был до смерти замучен в Сыскном приказе по распоряжению Софьи. Всё имущество Волковых было отписано казне. Тело мужа привезли сразу на погост, где, почти потерявшая рассудок молодая 17-тилетняя вдова, упала в обморок и у неё случился выкидыш.
Едва придя в себя и осознав, что потеряла в этой