Лабиринты. L Miro
стукнуло семнадцать. Провалы в памяти все еще случались. Доктор говорил, что с возрастом это должно пройти, но пока всё до сих пор было при мне.
Я поступила учиться в колледж на юриста. Не совсем то, о чем я мечтала, но поразмыслив немного, я поняла, что лишним это не будет, а знать свои права и обязанности никогда не помешает; так что я переехала в другой город и начала потихоньку втягиваться в его ритм. Родители полностью поддерживали меня материально – это они умеют делать лучше кого-либо другого. Поэтому я не сильно заморачивалась по поводу своих трат и снимала уютную квартирку недалеко от центра у неведомого хозяина. Неведомого, потому что я его никогда не видела. Ключи мне отдала какая-то солидного вида девушка лет двадцати пяти, и она же приходила каждый месяц за оплатой. Квартира была довольно шикарно обставлена: прихожая, гостиная, спальня, кухня – все было меблировано на высшем уровне, похоже, по дизайнерской задумке. Изящные светильники и люстры, тумбочки, полочки на стенах, уютные кресла и софа, новая всевозможная техника – о такой квартире можно только мечтать! Я вообще удивилась, узнав цену – такие дешевые апартаменты явно наводили на мысль, что хозяин баснословно богат, а квартирантов пускает за смешную сумму, дабы кто-то присматривал за жильем.
Через пару лет все совсем наладилось. У меня появились новые знакомые, появился даже парень, Джек. Мы познакомились с ним в колледже – он учился на два года старше, тоже на юриста. Джек был немного странноватый, но со временем я привыкла. Высокий брюнет худощавого телосложения с большими синими глазами и наивной улыбкой вызывал симпатию практически у всех. По крайней мере я не знала никого, кто отзывался бы о нем негативно. Джек жил с родителями неподалеку от колледжа, и его комната для редких посетителей была местом достаточно забавным. Дело в том, что она была практически пуста – кровать, стол с компьютером, стул и небольшой комод. Выкрашенная в синий цвет по всему периметру, комната излучала холод и отсутствие гостеприимства. Несмотря на столь доброжелательное отношение окружающих к Джеку, люди его все же сторонились. Странность заключалась в его суждениях и рассуждениях. Парень, бывало, начинал философствовать и уходить от темы разговора совсем не специально, но заканчивалось это как правило тем, что его вообще было невозможно понять. А он в свою очередь раздражался потому, что не понимали его. Но все же главное было в том, что он понимал меня, и с ним рядом я чувствовала себя в безопасности. Мы нашли с ним общий язык: я пыталась научить его выражать свои мысли на более простом языке, а он в свою очередь, во-первых, был мне за это благодарен, и во-вторых, не раздражался на меня за то, что я в очередной раз обрывала его демагогию и уходила от темы.
Однажды вечером я возвращалась с вечеринки, на которую меня притащил Джек. Я не хотела туда идти – это был вечер в честь дня рождения одного из его малочисленных друзей, и Джек прекрасно знал о моем нежелании. Но в канун вечера его будто подменили, и он практически силой потащил меня туда. Не смотря на