Благие знамения: после Армагеддона. Рианн Анж
выразительно посмотрела на Кроули.
– Ты же и сама можешь, – процедил он, еще не до конца подавив приступы смеха.
– Будь так добр.
– Уж лучше святой водой облиться! (На самом деле Кроули так не думал, его просто оскорбили в лучших чувствах).
Но все-таки он щелкнул пальцами, продолжая с любопытством наблюдать за Дрожкинзом. Старик часто заморгал, всосал остатки слюны и недоуменно огляделся.
– Бог мой, старый растяпа с клешнями вместо рук! – воскликнул он, глядя на распростертые на полу книги, каким-то образом запомнив, что к такому коллапсу привело его негодование в адрес мистера О’Брока. Но у него совершенно вылетело из головы, откуда это негодование взялось, и почему он махал руками как мельница.
– Ничего страшного, – улыбнулась всепрощающая Азирафаэль, чье всепрощение на самом деле было отнюдь не безграничным. – Должно быть, вы отмахивались от мухи. Я могу вам чем-нибудь помочь?
Мистер Дрожкинз взглянул на Кроули. Кроули взглянул на него. Полная противоположность Азирафаэль (не только по очевидным причинам), он не улыбался любезной улыбкой посетителям. Не только потому что у него не было своего букинистического магазина, но еще и любезности как таковой. Старик почесал в затылке, будто вспомнил что-то неловкое.
– А вы не знаете случайно, любезные молодые люди, где тут ближайшее кафе? Почему-то очень захотелось фиш-эн-чипс…
Азирафаэль бросила на Кроули победный взгляд и ответила:
– Выходите из магазина – и прямо за углом направо. Только соблюдайте осторожность, пожалуйста, там оживленное движение.
Но Дрожкинз продолжал рассеянно и как-то виновато оглядываться. Так, будто на него внезапно свалился груз прошлых лет.
– С вами все в порядке?
– Д-да, просто… вспомнил, что мне нужно кое-кому позвонить… Всего хорошего, молодые люди.
Звякнул дверной колокольчик, и старик наконец ушел. Азирафаэль опустилась на пол, чтобы поднять книги, пока Кроули следил, как Дрожкинз, едва выйдя из магазина, помотал головой и внезапно резко выпрямился, исполнившись какой-то решимости. Затем помаршировал туда, где должно было быть кафе с желанными фиш-эн-чипс.
– Ангельская магия в действии, – произнес Кроули, когда он утонул в потоке прохожих, спешащих из офисов на обед в ближайшие кафе.
– Магию практикуют ведьмы, ангелы вещают в сердце и душу.
Кроули сгримасничал. Азирафаэль медленно продвигалась к столу, чтобы сложить злосчастные книги. Когда они наконец с неприлично громким стуком для таких приличных книг воцаряются там, он поджал губы:
– Они тебя когда-нибудь к чертям придавят. Поэтому я их не читаю.
– Чех! – неожиданно воскликнула Азирафаэль.
– Будь здорова.
– Да я о Дрожкинзе. Это он чех.
Кроули на мгновение зависает, и они пару секунд переглядываются: он с недоумением, а Азирафаэль с радостным ожиданием.
– А-а-а, ну да, я понял, ага.
– Слава богу. А то в такие моменты мне