Черта с два!. Татьяна Полякова
милицию надо. Своим молчанием мы этим типам только жизнь облегчим. Будем молчать, они разделаются с нами, ничего не опасаясь. Я сегодня Степаненко их портреты набросала, я ведь художница. Можно ему позвонить и сказать, что видела одного из этих людей в милицейской форме на вокзале, они найдут Васю очень быстро. Придется им что-то со всем этим делать, ты понимаешь? Положим, у Васи в милиции есть друзья, но ведь не все там поголовно продажные, значит, будет расследование…
– А пока оно будет, нас прирежут в темном переулке.
– Нас прирежут, если мы с перепугу в щель запрячемся, там как раз самое удобное место.
– Ладно, делай как знаешь, – проворчал Денис, – только про меня не болтай, в ментовку все равно не пойду.
– Хорошо. И давай договоримся: будь поосторожней, ночью по улицам не шатайся и никому ничего не рассказывай. Я тебе телефон дам, если что, позвони…
Он взял бумажку с номером телефона, сунул в карман и зло пробормотал:
– Навязалась на мою голову…
– Отвезти тебя домой? – предложила я.
– Какое домой… работы полно.
Он сурово посмотрел на меня, вышел из машины и громко хлопнул дверью. А я стала искать телефон-автомат. Конечно, удобнее было бы звонить из дому, но мне казалось, чем скорее я позвоню Степаненко, тем лучше для всех нас. На счастье, он оказался в своем кабинете.
– Николай Петрович, – начала я дрожащим голосом. – Я видела человека, одного из тех, кого встретила в квартире Андрея. Я ничего не понимаю, но сейчас он был в милицейской форме. Его спутник назвал его Васей. Я совершенно убеждена, что встреченный мною милиционер тот самый молодой человек, но этого ведь не может быть, правда? Иначе выходит, что убийцы…
– Вы нашли мальчишку? – вдруг спросил Степаненко.
– Что?
– Вы нашли мальчишку, и он вам что-то рассказал?
– Нет, вовсе нет. – Я вдруг испугалась. – Я просто заезжала на вокзал и случайно увидела того человека… Наверное, я ошиблась, извините. – Я бросила трубку и стрелой кинулась к машине.
«А что, если Денис прав? – осведомился вдруг внутренний голос. – Что, если это какая-то тайная операция, о которой никому знать не положено? Это не у нас, это в американских фильмах обычно ЦРУ такими штуками занято, а ты дура и ничего в подобных делах не смыслишь. Поэтому должна отправиться к Степаненко и все ему рассказать…»
– Я обещала Денису…
«Ребенку одиннадцать лет, а ты взрослая тетя и должна понимать».
– А я боюсь. И вообще, заткнись и не вздумай высовываться, я еду домой и ничего об этом убийстве больше слышать не желаю.
Утром я смогла настолько успокоиться, что принялась за работу. Часа три все шло нормально, потом я вышла на кухню выпить кофе, а вернувшись, застыла перед рисунками в полном недоумении.
– Это черт знает что! – подумала я вслух. Алиса выглядела испуганной, а обитатели Зазеркалья не иначе как ожидали землетрясения. Я досадливо отшвырнула листы, уставилась в стену и пожаловалась ей: – Нет, так нельзя. Надо со всем этим что-то делать.
«Вот