Снег. Джон Бэнвилл
видел себя в роли сценографа. Были и другие, более решительные и гораздо более него поднаторевшие в искусстве рисовать фальшивые декорации и без лишнего шума вносить изменения в сюжет. – Вы здесь? – раздраженно рявкнул Хэкетт. – Слышали, что я сказал?
– Да, слышал.
– И?
– Отменять вызов слишком поздно, скорая помощь будет здесь с минуты на минуту.
– Ну так отправьте её обратно! Я же говорил вам, пусть труп привезут сюда. – Снова повисла пауза. Страффорд чувствовал, как Хэкетт закипает от раздражения. – Без толку стоять там и молчать в тряпочку, – прорычал старший суперинтендант. – Я прекрасно слышу, как вы это делаете.
– Что делаю?
– Стоите и жуёте соплю! Вы же и без меня знаете, что к этому делу придётся подступиться, надев белые перчатки. – Послышался вздох, тяжёлый и усталый. – Дворец связался с комиссаром. По официальной версии, насколько нам известно, священник скончался в результате несчастного случая. Под «нами» я имею в виду вас, Страффорд.
Под Дворцом подразумевалась резиденция архиепископа Дублинского – Джона-Чарльза Мак-Куэйда, самого влиятельного церковного деятеля страны. Верховный комиссар Гарды Джек Фелан был видным членом ордена Рыцарей Святого Патрика[6]. Итак, вот оно – Церковь вмешалась. Если его преосвященство доктор Мак-Куэйд сказал, что отец Лоулесс случайно нанёс себе удар ножом в шею, а затем отрезал сам себе гениталии, то значит, именно так и произошло, насколько об этом будет позволено знать широкой публике.
– Как долго? – спросил Страффорд.
– Как долго что? – огрызнулся Хэкетт. Он был напряжён. Суперинтендант нечасто бывал напряжён. Джек Фелан, должно быть, взялся за дело с удвоенной силой.
– Как долго нам предписывается делать вид, будто священника зарезали случайно? В это довольно-таки непросто поверить.
Хэкетт снова вздохнул. Когда на линии повисала подобная пауза, то, прислушавшись, можно было услышать за электронными потрескиваниями что-то вроде далёкой птичьей трели. Эта жуткая, какофоническая музыка всегда завораживала Страффорда и вызывала у него дрожь. Будто сонмы мертвецов пели ему из глубины эфира.
– Нам «предписывается делать вид», – Хэкетта забавляло подражать выговору Страффорда и его изысканным речевым оборотам, – столько времени, сколько, мать его, понадобится.
Инспектор постучал двумя ногтями по передним зубам.
– Что это было? – подозрительно спросил Хэкетт.
– А что было-то?
– Такой звук, будто кто-то чокается двумя кокосовыми скорлупками.
Страффорд беззвучно рассмеялся.
– Вместе с трупом я собираюсь отправить обратно Дженкинса, – сказал он. – Он сможет дать вам предварительный отчёт.
– О, будете действовать в одиночку, так, что ли? Наш Гидеон из Скотленд-Ярда распутывает дело без посторонней помощи![7]
Страффорду никогда не было ясно, что возмущает шефа сильнее: протестантское происхождение его заместителя или его
Имеется в виду орден Святого Патрика, единственный британский рыцарский орден, связанный с Ирландией и основанный в 1783 году королем Георгом III. Именно в этот орден приняли первого католика в 1821 году. Сейчас орден фактически закончил свое существование, последний его рыцарь умер в 1974 году, а новых членов в его ряды не принимали с 1936 года.