Тень, ключ и мятное печенье. Алексей Котейко
Собственно, – мадам Ульм поколебалась, но потом всё-таки решила, по-видимому, быть откровенной, – он не хотел, чтобы я обращалась к кому-либо после того, как у нас побывали фратеры и констебли. Сказал, что всё это лишь игра воображения, и ни к чему придавать ей значение. Но это не воображение, я знаю!
– Не волнуйтесь, пожалуйста. Простите, что приходится заставлять вас вспоминать пережитое, но мне важно знать все подробности. Вы тоже испытывали недомогание, как работники?
– Нет. Хотя в последнее время меня не оставляет гнетущая тоска, но, наверное, осенью в нашем городе похожие чувства терзают многих. Однако я видела тени в дальних комнатах, которые пропадали, стоило мне приблизиться. И слышала разные странные звуки! Шаги этажом выше, в совершенно пустых помещениях. Вздохи. А однажды ночью – крик.
– Не мог кричать кто-то снаружи?
– Нет, это точно было внутри дома. А ещё, – мадам Ульм глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки, но вместо вздоха получился отчаянный всхлип. – А ещё голоса!
– Голоса? – Шандор легонько кивнул Виоле, и та подчеркнула это упоминание в записях.
– Да. Они шепчут.
– Шепчут в какое-то определённое время? В каком-то конкретном месте?
– Обычно это происходит вечером. Несколько раз было ночью. В разных местах – за ужином в столовой, в библиотеке, в спальне.
– Не было ли чего-то повторяющегося в тот момент? Ну, скажем, вы всегда сидели, или стояли. Или, может быть, начинали засыпать?
– В столовой? – мадам Ульм с удивлением посмотрела на сыщика.
– Почему нет, люди от усталости могут уснуть где угодно.
Она понимающе кивнула.
– Нет, ничего такого. В столовой это было за ужином, и голоса слышал также муж, а ещё горничная, прислуживавшая нам. В библиотеке я читала, это был совсем ранний вечер, только-только начали сгущаться сумерки. А в спальне это случилось за полночь, я уже спала, но проснулась, словно меня разбудили. В тот раз я отчётливо видела тень – это была человеческая фигура. Она стояла в углу спальни, возле камина, и могу поклясться – смотрела на меня. Когда я зажгла лампу, тень пропала.
– Фигура была мужская или женская? – сыщик снова кивнул, делая помощнице знак отметить в записях и этот пункт.
– Мне показалось, что женская. Но было темно, я видела только силуэт в лунном свете.
– В лунном свете… А вы не замечали, звуки и тени появлялись при разных фазах луны?
Мадам Ульм растерянно заморгала, на миг даже забыв про свой платочек. Потом пробормотала:
– Я не обратила внимания… Но, знаете, между этими случаями было по нескольку дней, иногда больше, иногда меньше – думаю, это всё-таки не было связано с фазами луны.
– А что насчёт погоды? Не было ли в тот момент тумана, дождя, сильного ветра?
– Простите, – мадам Ульм вконец растерялась, и даже повернулась к Виоле, словно надеясь найти у неё поддержку, – но этого я не помню.
– Хорошо, – Лайош подбадривающе улыбнулся. – Эти шепчущие голоса враждебны? Агрессивны?
– Нет.