Октябрический режим. Том 1. Яна Анатольевна Седова
стачечный комитет, 21.X – петербургский совет рабочих депутатов) объявили об их прекращении.
Но радость была недолгой. «Ничего не изменилось, война продолжается», – заявил Милюков своим единомышленникам сразу после манифеста.
Получивший (18-19.X.1905) полномочия главы правительства гр. Витте сделал попытку привлечь в кабинет «безответственную общественность» – Д. Н. Шипова, А. И. Гучкова и др. Но те отказывались, ссылаясь, между прочим, на невозможность своей совместной работы с одиозным П. Н. Дурново, предназначавшимся на пост министра внутренних дел. Отвод делался не по политическим, а по нравственным причинам: вспомнили о Высочайшей отметке Александра III «выкинуть эту свинью в 24 часа». Кто-то даже предупредил, что в неких редакциях уже набраны разоблачительные статьи о Дурново, которые в случае его назначения будут опубликованы. Вместо Дурново кн. А. Д. Оболенский предложил кандидатуру саратовского губернатора П. А. Столыпина, но гр. Витте счел его недостаточно опытным. Комбинация распалась. «Если бы мы, уступая вашим доводам, согласились стать коллегами господина Дурново, общественное мнение в миг развенчало бы нас, мы потеряли бы общественное значение, а, следовательно и всякую цену для вас», – заявил Гучков.
По совету Шипова гр. Витте вошел в переговоры с бюро земских съездов. Выяснилось, что либералы не удовлетворены даже дарованием конституции. Посланная бюро делегация предъявила правительству ультиматум: созыв Учредительного собрания по 4-хвостке (всеобщее, равное, прямое, тайное голосование) для выработки конституции.
И что же гр. Витте? Со слов одного из делегатов Ф. А. Головина (на собрании служащих московской губернской земской управы) министр ответил так: «Даю вам честное слово, что, если в Г. Думе хоть один депутат выскажется за созыв Учредительного собрания на указанных вами началах, он встретит с моей стороны самую горячую поддержку. Но сейчас для правительства такой шаг невозможен».
В тот же день 18.X гр. Витте вызвал и редакторов столичных газет. В ответ на призыв к сотрудничеству издатель «Биржевки» Проппер «с тем нахальством, которое присуще только некоторой категории русских "жидов"» выдвинул ряд условий – отставка Трепова, вывод войск из Петербурга, передача охраны порядка в руки милиции, свобода печати. Витте негодовал: «Проппер мне в бороду вцепился… Эта мразь… За все благодеяния…».
В ноябре земцы собрались на последний съезд. На сей раз ему попытались придать представительный характер: делегаты имели полномочия от своих органов местного самоуправления. Впрочем, не все. Полномочия некоторых участников опротестовывались якобы пославшими их городскими и земскими учреждениями. Съезд выдвинул то же требование о созыве Учредительного собрания по 4-хвостке для выработки конституции, но только именующегося Г. Думой. Таким образом, никакие уступки не могли удовлетворить аппетиты общественности.
«Дни свободы»
Вместо успокоения манифест 17 октября лишь усилил смуту, узаконив революцию и развязав руки революционерам.