Красной планеты Надежда. Инна Демина
меня уже был:
– Антибиотик внутривенно, заживляющий гель на ожог, жаропонижающее и анальгетик внутрь, лучше внутримышечно, – деловито перечислила я, доставая из ящика нужные препараты, шприц-пистолет и термометр. – И, раз хиропоприсциллин не помог, уколю тебе акбактраксин5. Он сильнее, но и побочки от него больше. Так что пробиотики придется глотать в двойном объеме. Остальное по ситуации.
– Я весь ваш, док! – все в той же полушутливой, полуфлиртующей манере ответил Вик.
Хотя по нему было видно, что ему очень плохо. И неудивительно – термометр показал тридцать девять и восемь. Как он до сих пор держится? Да еще и в сознании?
– А знаешь, твое плохое самочувствие отнюдь не гарант того, что я не сдам тебя Ван Хауэру, как только ты отключишься, – сказала я, чтобы хоть как-то поумерить пыл Вика. – А ты отключишься! Через пятнадцать минуту или через час, но отключишься. Ты и так на пределе. Сколько ты весишь, кстати?
– Восемьдесят восемь… Час – это ты слишком оптимистична, Надюша! Раньше, гораздо раньше.
Я ввела вес Вика в дозатор пневмошприца и загрузила ампулу с антибиотиком. Данное приспособление хорошо тем, что дозу лекарства отмерит самостоятельно, вколет именно столько, сколько нужно, а неиспользованную часть препарата оставит во флаконе до следующего раза. Кроме того, определит время следующего введения лекарства, если задать соответствующие параметры, и предупредит о его наступлении. Хм, вторую дозу акбактраксина надо будет ввести через шесть часов после первой… И тут лучше положиться на пневмошприц, так как он, в отличие от голопланшета, к локальной сети колонии не подключен. Соответственно, отследить сигнал с главного сервера или откуда-то еще не получится. А то мало ли, вдруг излишне ретивого следователя заинтересует, почему главная свидетельница (пока что у меня в этом расследовании такой статус) вдруг заводит будильник на половину второго ночи.
– Вот, ты и сам это понимаешь! – меж тем говорила я. – Раз так, тебе придется постараться убедить меня в своей невиновности. Иначе рискуешь проснуться уже в карцере.
– Понимаю, – вздохнул Вик, медленно и осторожно пытаясь стянуть с больной руки рукав толстовки, на этот раз однотонной, темно-серой и без надписей. – Безусловно, ты имеешь право на сомнения.
– Ближе к делу! – потребовала я, помогая ему одной рукой. – И хотелось бы не только голословных утверждений, но и доказательств.
Вик криво усмехнулся.
– Доказательств… Ладно, будет тебе доказательство.
И, вдруг сжал больную руку в кулак. Вернее, попытался сжать, но, увы, остановился на полпути – кожа по краям ожога начала трескаться, выступила кровь, лопнул и один из волдырей, окропив меня сукровицей. Парень зашипел от боли, а усмешка тотчас превратилась в страдальческую гримасу.
– Зачем?! – пораженно охнула я.
– Затем, Надь, что я уже четыре дня не могу свободно двигать рукой, а теперь, когда к ожогу добавилось воспаление, мне даже пальцами шевелить проблематично, – отдышавшись, ответил
Название выдумано автором, все совпадения случайны.