Язык Ветра. Элео. Марк Хэппи
он нашёл в таких пустяковых занятиях, как уборка и работа в саду, но его главная цель мне нравится. Если передача послания поможет вернуть все, как и было, то у меня будет больше шансов восстановить знания о прошлом, к тому же в городе наверняка найдутся люди, которые что-то да знают о прошлом моей семьи. Но несмотря на все это, у нас есть одно но.
– Ты говорил, что монархи – это святыня, которую нельзя переступать простым людям. Не будет ли для тебя порочным и недостойным действием то, что ты собираешься сделать сейчас? Союз ведь означает равенство перед друг другом. А если ты станешь уравнивать себя, простолюдина с монархом, не будет ли это кощунством для твоей совести? Значит ли это, что мы заключаем не просто союз, но ты даёшь мне присягу, в которой складываешь свои полномочия ради взаимного доверия?
После секундной тишины Леден расхохотался.
– Присягу? Тебе?! – Он смеялся громко и резко, из-за чего во мне поселились сомнения. Сомнения в сказанных мною ранее словах. Сомнения в сделанных мною выводах. Сомнения в том, насколько правильно я смог понять то, что пытался донести до меня Леден.
– Разве не ты мне рассказывал об особой значимости монархов для простых людей?
– Прости-прости, и правда, всё так. Всё так, Элео, – через каждое слово он невольно пропускал короткий смешок, – но есть маленькая загвоздка. Так ведь ты выразился?
Конечно же, весь мой образ азартного, делового и взрослого человека, мигом исчезли, а достоинство словно похоронило само себя. Я почувствовал себя утёнком среди орлов.
– Такой вид союза, о котором говоришь ты, действительно единственный возможный между монархом и простым человеком. Но дело в том, что ты… – он прошептал, в чем дело, и смущённо улыбнулся.
В том, что я…
Ясно. От этого ничего особо и не меняется. Если Леден не будет относиться ко мне, как к святыне, так даже лучше.
– По рукам? – спросил он, протягивая мне грубую мозолистую ладонь.
– Да, – я протянул руку в ответ.
– Тогда мы заключаем союз «без главных». Второй вид союза, который доступен в твоём случае.
Мы ударили по рукам, и в этот самый момент в мою голову стали вливаться новые воспоминания.
Толстый мужчина в красном фартуке и высоком колпаке того же цвета обошёл стол, цепляя его своим большим животом. Усаживаясь в удобное кресло с большим громыханием, полка над столом, где располагались разные сувениры, шатнулась, а висящий в благородной рамке, самал – картина особого культурного значения, соскочил с крепления и шлёпнулся ребром о пол.
– Что ж за неудобный кабинет… – говорил мужчина с выразительным акцентом, свойственным жителям южных земель, заменяя буквы «е» на «э». – Эх, сынок, можешь поднять, пожалуйста?
– Конечно же, – приветливо ответил мальчик, чьими глазами мне довелось всё это видеть.
На прямоугольном холсте самала красовалась детальнейшим образом прорисованная сцена: в центре – котловина, на фоне которой