Язык Ветра. Элео. Марк Хэппи
боку. Этот дорогой льняной материал голубого цвета вкупе с прочей одеждой, пестрящей в бледно-синих, бледно-красных тонах, выглядел как-то не к месту. А может и наоборот, может, это как раз таки вся его одежда была не к месту под эту тряпку, – подумалось вдруг Лелену, отчего он злорадно ухмыльнулся.
С большими усилиями, потраченными на заданную себе задачу: объяснить и придать смысл вкусу музыканта, Леден все-таки смог составить своё окончательное впечатление о нем. Дурачок, что с него взять.
– Я посмел предположить, что экзотическая Йиви в опасности, но, раз ошибся, приношу свои извинения, – он драматично опустился на колено и склонил голову.
Всё, что он делал дальше, да и делает всегда, выглядело, выглядит и, вероятно, будет выглядеть драматично, словно он сбежал из театра и доигрывает роль всю свою жизнь.
– Экзотическая Йиви? – наклонившись к девочке, переспросил Леден, на что та пожала плечами, словно сама не понимает смысла такого обращения.
– Это просто Эбвэ. Будешь у нас чаще, привыкнешь к нему.
– Эбвэ? Значит, так его зовут?
Эбвэ, потеряв возможность представиться первым, испытал горечь унижения, но стоило теме разговора поменяться, как он тут же об этом забыл.
Разгорячилось мужское общение, так он это назвал после того, как новый посетитель таверны попросил Йиви принести ему какой-то неизвестной выпивки, вырвав тем самым её из беседы.
Капля кофе, спрятавшаяся на боковой плоскости недавно вытертого стола, с провокацией комариного укуса, упала, испачкав ляжку Эбвэ, после чего он чуть было не поднял такой сыр-бор вокруг, что Йиви чуть ли не сама лично была готова выкинуть его прочь из заведения. А произошло так, потому что самодур-сердцеед добивался якобы на правах посетителя и хорошего к нему отношения, от Йиви, чтобы та обтёрла его штанину полотенцем. Ситуацию урегулировал Леден, который обличил юношу в девиантном поведении. Он вдобавок пригрозил честным поединком, обозначив раз и навсегда свою просьбу – не болтать попусту.
Эбвэ насторожился и впредь тщательнее думал, прежде чем говорить что-то. А говорить что-то было необходимо, потому что, как выяснилось, у него совсем не было друзей среди простолюдинов. Единственная причина, по которой он приходил в таверну, – это удовлетворить свои социальные потребности. Для Ледена же это стало великолепным способом прояснить все тайны. Острым взглядом он сопровождал любые речи Эбвэ до тех пор, пока не прояснилась ещё одна важная деталь. Эбвэ жаловался на свою жизнь, которая отняла у него отца ещё при рождении. Тот ушёл из семьи, потому что родившийся мальчик был началом предзнаменований злой судьбы, что предсказала гадалка ещё в молодости. В процессе того, как Эбвэ объяснял, что после ухода отца и до появления отчима они с матерью плохо жили, Леден задал вопрос, дабы прознать, чем же было обусловлено ухудшение качества их с матерью жизни. На что получил ответ и разгадку тайны, зародившейся ещё вчера в гостинице.
– Так ведь у мужчины больше возможностей