Язык Ветра. Элео. Марк Хэппи
где бы ты сейчас оказался, будь ты на его стороне.
– И всё же, толковый ты парень, раз примкнул к повстанцам тогда. Надеюсь, ещё увидимся! – они попрощались и ушли, оставив Ледена один на один с оглушающим стуком сердца.
С тех пор, Элео не появлялся на улицах города. И уж тем более не было речи о том, чтобы ему идти работать. Иначе Лари или кто-то из нынешних беженцев и бывших повстанцев, мог бы узнать его, ведь как-никак Элео не просто кровный родственник монарха, но прямой наследник семьи, а значит, его лицо знало все поместье. И ещё это значило, что он несёт в себе огромную угрозу для политики сенатора и Равенства.
Чего только не приходило в голову Ледена, когда тот думал над всеми возможными исходами событий при таком раскладе. Ну отдадут его шотерам… Пускай даже та передаст его прямиком сенатору, как говорят. И что сенатор будет с ним делать? Казнит? Зачем же тогда его вести прямиком к сенатору, а не лишить жизни на этапе поимки? Неведение только подогревало в нём страх, а тот вынуждал постоянно держать глаз и ухо востро, чтобы не сболтнуть лишнего, чтобы сохранить жизнь и Элео и свою, как сообщника монарха.
Эбвэ устроил Ледена работать подсобным рабочим на крупный строящийся объект. Находясь по сто тридцать градусов каждую смену в компании работяг, которые бесцеремонно заводили конфликты и бранились даже на обеде, Леден ощущал такой сильный дискомфорт, что каждое зарено, идя на работу, проклинал свой характер, за податливость в рабочем процессе.
Несмотря на то, что его мировоззрение было сформированным и закалённым с детства, все-таки витающее вокруг недовольство монаршим строем, понемножку оказывало на него свою дозу влияния, смену за сменой. Конечно же, сам Леден никогда не выражал негативного мнения в сторону монархов, да и он вообще старался никогда не говорить о политике, однако при этом и не останавливал других, когда те поносили монархов. От этого волей-неволей, сомнения или чего похуже прокрадывается в голову человека, может, не сразу, но тем хуже, чем дольше тянется такой процесс.
На фоне своей отстранённости от общения с другими рабочими Леден стал изгоем. Однако за счёт того, что он качественно и ответственно выполнял доверенные ему задания, он возымел уважение прораба и, по слухам, даже начальника стройки. Рабочие не любили его ещё и за то, что, выполняя свои задания, Леден проявлял, по их мнению, лицемерное добродушие и предлагал помощь квалифицированным специалистам всякий раз, когда только мог, забывая, что сам, вообще-то, лишь подсобник. Тем самым он, по их мнению, проявлял пренебрежение к опыту взрослых людей, трудящихся в своём ремесле задолго до его рождения.
Самый сокрушительный удар для коллег Ледена был нанесён, когда они узнали о его дружбе с Эбвэ, который после рабочей смены ненароком зашёл навестить его прямо на строительную площадку. Как оказалось, Эбвэ был сыном новой жены начальника стройки, а значит, имел влияние, но неизвестно какое, и поскольку никому не нужны были лишние проблемы, с той солсмены Ледена просто обходили стороной, спрятав своё