Домик в горах. Джули Шэкман
будто мозг рассыпался на множество мелких осколков, которые я никак не могла собрать воедино.
– Когда нас закрывают? – Вопрос застрял где-то в горле.
Дуга передернуло.
– Через пару месяцев. Решили оставить только драммондский офис. Там аренда чуть дешевле. Сегодня объявили, кого переводят в новое помещение.
Прекрасно. Останусь без работы как раз под Рождество.
Главный редактор повозил чашку с кофе по столу и добавил:
– Кстати, они уже утвердили название новой газеты.
Фрэнсис и я одновременно вскинули брови. Ничего себе молодцы, времени не теряют.
Дуг на мгновение замялся и с явной неохотой произнес:
– «Спикер Драммонда и Силвер-Несса».
– Боже, и не выговоришь! – скривилась я.
– Фигня какая-то, – отрезала Фрэнсис.
– Сэр Джон говорит, так звучит по-американски.
Фрэнсис подалась вперед и взяла меня за руку. Лучше бы она этого не делала. Не хватало еще разрыдаться от жалости к себе. Ведь я считала, что в кои-то веки жизнь более-менее наладилась. Любимая работа помогала преодолеть разрыв с Майлзом…
За окном вились и кричали чайки; волны у берега Силвер-Несса мерцали, не обращая никакого внимания на разгоравшиеся поблизости страсти.
Короче, стоило моему светлому будущему замаячить на горизонте, как судьба опять отшвырнула меня в исходную точку.
Я просто не представляла, как пережить этот день.
В офисе висела тягостная, удушливая атмосфера.
В какой-то момент Фрэнсис надела пиджак и поспешила освещать заседание городского совета по планированию, а я погрузилась в сочинение рекламы для местных производителей сантехники.
Чувство вины так и не покинуло мою коллегу – она повесила его как вериги себе на шею. То и дело бросала на меня сконфуженные взгляды и едва дождалась, когда можно будет улизнуть на заседание.
Дуг был сам на себя не похож. Ни язвительных шуточек по поводу заголовков новостей, ни метких замечаний в адрес известных политиков. Казалось, он, подобно Джеку Николсону, ушел в себя.
Меня же одолевали противоречивые эмоции, заставляя бросаться из одной крайности в другую. Злость и жалость к себе сменялись стоическим принятием беспощадной реальности: шеф взвалил на себя непосильную задачу по спасению газеты и теперь сражен и подавлен.
Дуг не виноват. Он как мог боролся за будущее редакции – наше будущее. Жаль только, не сказал нам об этом раньше. Кто знает, авось мы бы помогли. Хотя из его слов я заключила, что за нас все решили давным-давно, еще когда мы трое, пребывая в блаженном неведении, продолжали оповещать городок о важных и интересных событиях.
Я перестала печатать, пальцы замерли над клавиатурой. От сознания безысходности своего положения скрутило живот. Я перевела взгляд с экрана на заваленный бумагами стол Дуга. Мамочки! Я останусь без работы.
Не знаю, как досидела до конца рабочего дня. Наконец пробило пять.
Дуг разрешил Фрэнсис не возвращаться в офис после заседания совета.
Я