Домик в горах. Джули Шэкман
на ветки, мы двинулись в направлении отсветов.
У меня создалось впечатление, что мерцало где-то далеко. Однако деревья неожиданно расступились, и взору открылся старый, величественный дом, окруженный живописным, но сильно запущенным садом. Заднюю часть дома скрывал высокий деревянный забор.
То, что привлекло мое внимание, оказалось отражением заката в одном из окон. Дом наверняка пустовал, ведь никто же не бросит такой огромный сад на произвол судьбы? В его неухоженности ощущалось какое-то особенное великолепие: потрескавшиеся горшки с трудом удерживали разросшееся буйство кремовых чайных роз и пурпурного вереска.
Перед домом, у края ядовито-зеленого газона, стояла пара облетевших вишневых деревьев. Газон не косили, похоже, несколько лет. Если палисадник был настолько запущен, то страшно подумать, в каком состоянии пребывал остальной сад!
Харли принюхалась – воздух наполняли запахи мха и сырого леса.
Сам дом неимоверно впечатлял: кирпичный, выкрашенный в белый цвет, с черными балками и подоконниками. Под скошенной крышей располагалось круглое окно-иллюминатор. Во входную дверь из черного дерева была встроена длинная узкая панель с матовым стеклом, на окнах висели заметно выцветшие тюлевые занавески.
Я подошла ближе и встала у окна. Подоконник был покрыт пылью. Харли заняла позицию наблюдателя у моих ног.
Сквозь щель в неплотно задернутых шторах я разглядела гостиную. Лучи заката освещали тяжелую резную мебель. Напротив друг друга стояли два дивана из потрескавшейся темной кожи. Антикварную атмосферу завершал ковер с огуречным мотивом.
В комнате не было телевизора, зато вдоль стены шли полки, заставленные семейными фотографиями, разглядеть которые не получалось. В глаза бросилась картина с видом на берег Силвер-Несса.
Я уже собиралась отойти, как внезапно мое внимание привлек яркий предмет.
Я ахнула от изумления: справа на столике стоял рождественский подарок, завернутый в блестящую красную бумагу с оленями.
Боже! Сколько же он тут простоял? Неужели владелец дома умер и никто об этом не знает? А вдруг он до сих пор там? Вдруг случилось несчастье, а родственников не осталось? Вдруг ему стало плохо и он не смог позвать на помощь?
Я крепко сжала поводок Харли:
– Идем, малыш.
Не удержавшись, я заглянула в кухню. Половину окна закрывала лоскутная занавеска. Здесь тоже все носило отпечаток заброшенности. Янтарного цвета раковина, шкафчики и длинная штора из бусин в дверном проеме – китч семидесятых годов.
Мы с Харли пересекли заросшую, но упорно не желающую исчезать в траве мощеную дорожку. Через узкое окно на этой стороне дома я разглядела ванную комнату с раковинами цвета авокадо.
Затем мы вернулись к парадному входу. На этот раз я заметила стопку сложенной под дверью почты.
Дневной свет почти угас. Я не знала, что предпринять. Что, если здесь действительно живет одинокий старый человек, который упал и нуждается в помощи?
Я вынула из кармана мобильный