Домик в горах. Джули Шэкман
взад-вперед на стуле.
– Может, позвонить твоим знакомым в совете? Вдруг что-нибудь всплывет.
– И в бюро регистраций поспрашивай, – добавила Фрэнсис.
– Я об этом тоже думала, – согласно кивнула я.
Дуг поморщился:
– Наверняка какой-нибудь уклонист от налогов или толстосум из тех, что покупают второй дом для сдачи на выходные. – Шеф горестно улыбнулся. – Впрочем, какая разница? Какую бы сенсацию о спрятанных под половицами трупах или особняках с привидениями мы ни опубликовали, газету это уже не спасет.
Следующие пару часов я просидела с телефоном, прижатым к уху, которое под конец приобрело эффектный багровый оттенок.
Как я и предполагала, легче было добыть номер мобильного телефона Идриса Эльбы, чем информацию о Мерри-Вуде и его жильцах.
Источник из полиции о доме никогда не слышал. К ним не поступало ни жалоб о беспорядках, ни сообщений о пропавших родственниках.
Та же история в городском совете.
– Я всех расспросила и, к сожалению, ничего не выяснила, – сообщила Эйприл, моя знакомая из пресс-службы. – Ты уверена, что правильно записала название?
– Совершенно уверена. Я своими глазами видела табличку.
Эйприл вздохнула:
– Видишь ли, даже если я направлю тебя к коллегам из отдела по жилищным вопросам, они не смогут тебе помочь. Информация о частной собственности попадает под закон о защите личных данных.
Вот досада!
– Я так и думала. Спасибо, Эйприл.
Только я собралась повесить трубку, как она, видимо, сжалившись надо мной, добавила:
– Знаешь? У меня сегодня хорошее настроение, поэтому дай мне полчаса, и я попробую кое-что сделать. Один мой приятель работает в Службе регистров Шотландии.
– Было бы здорово, Эйприл. Буду очень признательна.
Я повесила трубку.
– Никаких новостей? – сочувственно спросила Фрэнсис, видя мое кислое выражение.
Я покачала головой:
– Ничегошеньки. Ни о доме, ни о жильцах. Очень странно.
Фрэнсис задумчиво пожевала губу:
– А соседей расспросить нельзя?
Мне сразу вспомнилась ледяная фурия с горящим взором.
– Одну соседку я вроде бы видела.
– Так вернись и постарайся втереться к ней в доверие! – обрадовалась коллега. – Если из этого удастся выжать необычную историю, ею может заинтересоваться национальное издание, и, кто знает, глядишь – тебе предложат место или внештатную работу.
Она осеклась и покраснела, осознав свою бестактность.
– Прости.
– За что? – не поняла я.
– За то, что перешла на темную сторону, – отшутилась она. – Леони, я чувствую себя просто ужасно.
– А зря, – твердо сказала я. – Во-первых, ты тут ни при чем. Во-вторых, на тебе близнецы, о которых надо заботиться.
Выкрашенные яркой помадой губы дрогнули.
– Все равно ужасно неприятно.
– Перестань. Я обязательно что-нибудь найду.
– Конечно! – энергично закивала Фрэнсис. – Ты прекрасный журналист. Тому изданию, куда ты попадешь,