Идеал. История Эрика, писателя. Лера Ко
что она – не человек? Кто она?
– Что она – не человек? – словно прочитал его мысли Кевин.
– Но…
– Джонни, ты никогда не задумывался, кто населяет Луунвиль? Понятное дело, ты и твоя эта «таинственная история». Ты вроде как самый простой человек, мальчишка ещё, по сути. И даже если у тебя и есть какие-то… назовём их так – атрибуты, ты всё равно самый простой мальчишка.
Мысль стрельнула в его голове мгновенно, высветив на небосводе сознания: «Откуда он так много о нас всех знает? Что вообще он тут делает? Если вспомнить, он никогда не задавал вопросов, не интересовался, не допытывался, даже пусть хотя бы из любопытства…» И Эрик, не успев облечь слова в более-менее вежливую форму, выпалил:
– А… ты? Кто ты?
Это был логичный вопрос в этой ситуации, но, задавая его, Эрик словно услышал шёпот в подсознании: «А почему, собственно, он должен тебе отвечать? А если ты не готов услышать это?» «Я готов! Я уже давно, кажется, ко всему готов».
– Ты уже понял, что этот городок – непростое место, да? И всё, и все здесь – неслучайно. Я тоже чужак, но уже «свой», местный, так сказать. Я попал сюда очень давно, когда мой родной дом, как ты знаешь, был сожжён вместе с его обитателями.
– Не понимаю. Я думал, твой пансион сгорел в Луунвиле… Ведь я даже читал об этом в городской газете… нет?
– Да, но не совсем, Эрик. Этот город сотворён для каждого из прощения самого себя. Что-то вроде города – второго шанса. Каждый приходит сюда со своей историей, и она становится историей города. Этот мир как мозаика: каждый приносит свой кусочек, складывая его в общую картину. Когда-то давно я попал сюда, как и ты, в момент душевного и физического истощения, занял здесь «своё» место и остался тут. Всё было так же, как и у всех. И только Пу это тяготило, он всё писал свои нескончаемые мемуары, пытаясь уловить логику в своём грешном бытие. Бедняга попал сюда из человеческого мира и по счастливой случайности обрёл здесь, что искал. Точнее, кого искал.
– Значит, просто люди не могут здесь быть?
– У людей не хватит душевных сил простить самим себе ошибки. Как они могу продолжить свою жизнь, коря себя и угнетая?
«Значит, я даже не человек?..» – и сердце опять сладко замерло.
Они помолчали некоторое время. Кровь продолжала сочиться из рваной раны над бровью хозяина пансиона, но он уже не вытирал её полотенцем, а только смахивал тёмные капли с подбородка – так сильно он задумался.
– Слушай…. Кевин. А ты знаешь, кто такая «Она»? Флеш всё время говорит о ней… Он сказал, что только «она». Как он выразился… Только она имеет право сказать мне правду.
Тишина.
– Да, думаю, у меня есть кое-какие мысли на этот счёт, – ответил хозяин. Ответил так, словно слова давались ему с трудом. – Видишь ли, в силу своего прошлого, я поддерживаю связи с некоторыми хорошо осведомлёнными людьми в разных уголках нашего мира. И я часто слышал о некой «Она». Думаю, у меня даже есть предположение, кем бы она могла быть.
«В силу своего прошлого…»
– Да?! Как же мне её найти?! – и Эрик даже не подумал, что это может быть ловушкой. Не возникло