Ружьё. Лейла Лаверна
Она потеряет покой. Нечистая совесть навсегда лишена покоя.
Страх поселится в ее душе. Сможет ли она быть счастливой, когда душу разъедает страх? Хотя… Она же женщина. И женщина непростая. Так что может и сможет. Все равно не узнаю. Даже если бы она и смогла жить без меня счастливо, то я не представляю свою жизнь без нее.
Дождя все еще нет. Мысли невыносимы. Не думать о ней, не думать о нем…
Не могу больше сидеть. Ноги затекают. Еще чуть-чуть и не смогу подняться тогда, когда это будет нужно. Придется походить. Мама часто любила говорить: «Иди подумай». Не посиди, не постой, всегда только «иди». Смотрела на беспорядок, устроенный мной в квартире, вздыхала и почти шептала: «Иди подумай». Именно благодаря этой волшебной формулировке я понимал, что сейчас лучше уйти из дома ненадолго.
Мама… Такая мягкая, спокойная, рассудительная и правильная. Я не могу вспомнить о ней ничего особенно яркого и выдающегося. Она всегда была рядом, даже когда работала, даже если уезжала отдыхать одна или лежала больная – я всегда чувствовал ее поддержку.
Мама любила гладить своей мягкой рукой мои светлые волосы, едва касаясь их. Каждый раз, когда я делал что-то правильно, приносил хорошие оценки или помогал с домашними делами, она гладила мои волосы, тихонько нашептывая одними губами: «Ты у меня такой молодец». Она могла повторять это несколько минут, не произнося больше ничего другого. В этот момент она уносилась мыслями куда-то далеко. Лицо ее озаряла грустная полуулыбка. Тайные мысли, неизвестные никому печали и прошлые радости – все сплеталось в этом выражении лица, вид которого наполнял сердце невыносимой грустью.
Она чахла на глазах. Маленькая, хрупкая женщина, на плечи которой свалилось немало забот и горя за время, когда ее супруг, Дымов Анатолий Владимирович, неожиданно осознал свое истинное предназначение. Может, поэтому она покинула меня так рано. Слишком рано. Мне кажется, она ждала только момента, когда я окончу университет и найду работу, чтобы навсегда покинуть меня. Ее грыз изнутри червь. Точно так же, как и меня. Различие только в том, что у каждого из нас он свой. Мой червь сомнения не сравнится с ее всепоглощающим червем печали.
Воспоминания о ней даются мне с трудом. Странно, ведь я искренне любил ее. Тяжелее всего вспоминать о том, кого любишь больше всего. Но воспоминания о ней неразрывно связаны у меня со школой.
Школа – место моего отдохновения. Место, куда я бежал с радостью. Не многие разделяли мои чувства. Неудивительно, ведь в своем классе я был одним из умнейших. С друзьями мне, правда, не очень везло. Да и с девушками…
Удивительно, девушки постоянно упоминают в характеристике идеального парня такие черты, как ум, рост, доброту. Ищут ли они на самом деле умного, высокого и доброго? Нет. Не ищут. Никогда не понимал, что именно они ищут, но меня они точно не искали, хотя я был умным, добрым и высоким. Вот он я! Подходите и берите! Так нет же… Меня они нередко использовали в качестве консультанта по вопросам учебы, особенно в области математики или как «понимающего друга».
Несмотря