В поисках лучшей доли. Российская эмиграция в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. Вторая половина XIX – первая половина XX в.. Коллектив авторов
но консолидированную общность.
В период 1929–1933 гг. началась замена на болгарские нансеновских паспортов, с которыми русские жили в стране после бегства с родины. Этот процесс приносил чисто практическую пользу для эмигрантов. Облегчались поиски работы, уменьшался риск стать жертвой репрессий со стороны СССР, возрастало чувство уверенности в себе и единства с новой родиной.
Время самоопределения. Особое место в среде русской эмиграции занимала национальная идея, присущая всем ее организациям. Эта идея была естественной и необходимой для того, чтобы оградить общность от этнической и духовной ассимиляции (призывы к русской эндогамии, к русскому образованию, к сохранению языка и «крови»).
Представленные выше различные общности можно распределить на составляющие некоей шкалы, отражающей степень национализма русской эмиграции в Болгарии. Это выглядит так: национализм, присущий первой группе (для ее представителей Болгария оставалась «чужой и бедной страной с малокультурным населением»)25; затем следует вторая группа («Нет страны лучше России»); третью отличает либерализм; четвертую – национально-гражданская «раскрепощенность»26; и, наконец, пятая группа с ее полным национальным обезличиванием. Интересно, однако, что в Болгарии русские эмигранты первого поколения для местного населения навсегда остались «русскими».
Национализм становится особенно актуальным после усиления распространения в 30-х гг. XX в. в Европе идей научного социализма. Эти идеи не обошли стороной и Болгарию, равно как и обосновавшиеся здесь круги политически активных белоэмигрантов, которые внимательно следили за событиями в СССР, где множилось число жертв сталинских репрессий. Отношение к СССР в контексте существования там сталинского режима, а позднее разразившаяся Вторая мировая война разделили русскую эмиграцию, после 1941 г. поставленную перед необходимостью выбора. Часть эмигрантов сформировала Русский охранный корпус, а затем некоторые эмигранты вошли в армию под командованием генерала Власова. Болгарские власти содействовали РОВС в наборе добровольцев из числа русских; таковых оказалось около 2 тыс. человек27. Но в большинстве своем русская эмиграция не приняла идеологию и повергавшую в шок «практику» фашизма применительно к «неарийцам». Несмотря на это, большинство оставалось пассивным. В данном случае не обошлось без определяющего влияния факта участия Болгарии в гитлеровской коалиции. Правда, формировались небольшие части для борьбы с фашизмом на Восточном фронте.
Ход войны и победа антигитлеровской коалиции принесли не только радость. Страх перед смертью, репатриацией, лагерями, сопровождавшими сталинский режим, стал поводом для бегства и самоубийств в среде белоэмиграции28 при вступлении Красной армии в Болгарию в 1944 г. Часть белоэмигрантов накануне 9 сентября присоединилась к партизанским отрядам и к воинским подразделениям соотечественников.
28 октября