Лучезарный. Олег Корч
идти по болотной воде, да и грязь, которую намесили грузовики тоже не способствует путешествию в кроссовках. Подхватив сумку со своим дайверским снаряжением не торопясь вышел на улицу.
Вчера прибыли после обеда, меня высадили, а остальные поехали к озеру разбивать лагерь. Пока я искал председателя колхоза, передавал письмо, объяснял, что требуется и какие «плюшки» получит деревня и сам Мефодьич наступил вечер. Потом прибежал Сявка, мы побратались, какое-то время повспоминали детские годы, и я завалился спать в доме его родственников, которые уже как месяц уехали к дочке в город, сидеть с её ребенком, пока она в отпуске на море. Так что рассмотреть деревню, в которой вырос, я не смог. Сейчас, при дневном свете, окинул взглядом улицу, которую пересекала бетонка, ведущая в одну сторону на трассу, а в другую к озеру и бывшему военному городку, отметил запустение и разруху некогда оживленной деревни. Около соседнего дома стоял ржавый, на спущенных колесах Москвич 412, уже окруженный проросшей травой. Дальше виднелся остов «ушастого» Запорожца. Только вдалеке виделись вполне ухоженные Жигули ВАЗ-2102. Безрадостная картина, -отметил я и закинув лямку сумки на плечо встал на бетонку и отправился в сторону озера. Идти было километра два, полчаса неторопливой ходьбы. Через пять минут навстречу пролетел мотоцикл «Урал» с коляской. Тот, кто сидел в коляске смешно задрал ноги, видно под ними был груз, а руками он прижимал к груди коробку со знакомой эмблемой «Армия России». Пошел товарный обмен – про себя улыбнулся я. Уже при подходе к стоянке лагеря экспедиции тот же «Урал» меня снова обогнал. Теперь пассажир в той же позе прижимал к себе картонный ящик, в котором отсвечивали стеклом бутылки, проложенные соломой, а ноги его покоились на большом картофельном мешке. За спиной водителя мотоцикла к дужке заднего сидения скотчем была примотана хозяйственная сумка из которой торчали хвостики моркови. Но не это меня заинтересовало. На полянке фырчала солярочной форсункой армейская полевая мини кухня МК-10. Я помню, такие были у отца в части по одной на каждый экипаж. От нее умопомрачительно тянуло вкуснятиной. Забурчал желудок, и я сглотнул слюну, но все-таки внимание мое было обращено на двух человек. Профессор, блестя линзами очков, что-то выговаривал моему приятелю Андрюхе Селиверстову, а тот вяло отвечал, не поднимая голову, устремив взгляд вниз.
– Юрий Юрьевич! Вот принес свое дайверское снаряжение, куда его?
– Отдай его своему товарищу, пусть в баркас положит к нашему и переговори с ним, а то: не буду, не могу. И профессор, раздраженно пожав плечами, пошел к кухне, возле которой уже собрались люди, азартно выкрикивая советы по приготовлению «настоящего» узбекского плова.
– Что у тебя за разногласия с профессором, Дюха?
Селиверстов преобразился. Только что был скромный пай-мальчик, невнятно отвечавший руководителю экспедиции, а сейчас передо мною стоял мужчина, готовый отстаивать свою точку зрения.
– Мы так не договаривались!
– Как так?
– Был