История Деборы Самсон. Эми Хармон

      Я никогда больше не видела братьев и сестру и не знала, чему учила их мать, но, полагаю, она постаралась объяснить им семейную историю – так же, как мне. Мать хотела, чтобы мы помнили предков.

      Я училась читать и писать по дневнику Уильяма Брэдфорда. Царапала на земле его слова, запоминая очертания букв. Дневник, который я изучала, был копией с оригинала. Потомки Брэдфорда старательно переписали его, чтобы он не пропал. У нас в доме хранилась версия дневника, скопированная моей мамой: женский почерк придавал словам что-то женственное, и казалось, что это наша мать пережила все те невзгоды и радости. История Брэдфорда крепко сплелась с моими ранними воспоминаниями о маме. Думаю, ее происхождение было для нее единственной отрадой и предметом гордости.

      Она перечитывала воспоминания и размышления прадеда строчку за строчкой, так же как я позже перечитывала катехизисы. Жизнь Брэдфорда стала нашей единственной сказкой на ночь. Одно из первых писем, которое я получила от матери после того, как поселилась у Томасов, представляло отчаянное перечисление событий из жизни Уильяма Брэдфорда – словно мама не могла допустить, что я забуду о своем предке. Она писала:

      Мой прадед, Уильям Брэдфорд, родился в Йоркшире в 1590 году и был сыном зажиточного землевладельца, однако жизнь его сложилась несладко. Отец умер, когда тот был младенцем, а в семь лет, когда и мать скончалась, он осиротел.

      Он отличался любознательностью, как ты, Дебора, любил читать и стремился учиться. Его завораживала религия – не только служение Господу нашему, но и право людей молиться Ему так, как им хочется.

      Уильям начал посещать тайные собрания небольшой общины, члены которой именовали себя сепаратистами, однако король Яков уничтожал реформистские религиозные движения и бросал в тюрьму тех, кого обвиняли в религиозном неповиновении. Англичан штрафовали, сажали за решетку, преследовали, их предавали собственные соседи, на них доносили друзья. Вместе с маленькой группой реформаторов Уильям бежал из Англии в Голландию, где дозволялась свобода вероисповедания.

      Восемнадцати лет от роду он оказался в чужой стране, без семьи, почти без друзей. Он брался за самую черную работу и влачил жалкое существование. Однако он был умелым ткачом: этим ремеслом владеют и его потомки – ткать умеем и я, и ты. В наших жилах течет его кровь, и потому нам передались смелость, талант и любознательность Уильяма.

      Он мог остаться в Голландии, но этого не случилось. Ему пришлось искать новое пристанище. Вместе с единомышленниками он зафрахтовал два корабля: когда стало ясно, что один из них, «Спидуэлл», непригоден для мореплавания, реформаторы вместе с горсткой присоединившихся к ним ремесленников заняли другой корабль, «Мэйфлауэр», и отплыли, оборвав все связи со Старым Светом.

      Несмотря на тесноту и недуги, штормы и гигантские холодные волны, что обрушивались на палубу, грозя разбить корабль в щепки, переселенцы сумели переплыть океан. В пути с ними совершались настоящие чудеса. Но чудеса не облегчают