С шевроном «Вагнер». Автобиографическая повесть. Габыч
дойдём.
Потом мы вышли на группу штурмов, которая здесь окопалась.
– Куда вы, на хуй, прётесь, долбоёбы? Через несколько десятков метров уже пидоры держат оборону. Жить совсем надоело?
Так я познакомился с Защитой. Он был и есть знатный воин. Крутой тип. Не из трусливых и с головой. Парни подсказали нам верный путь. Мы немного поблудили и начали узнавать знакомые места. Мертвый пидор и мёртвый негр. Отлично! Почти пришли.
Снова вывалились под деревья на точке Андерсона. Роммель оставил меня в расположении Биты, сам отлучился. Я перекинулся парой слов с Битой. И не стал его особо отвлекать, потому что он был весь в хлопотах. Перекладывал шмурдяк, проверял БК и ствол. Пусть занимается. Важная хренотень.
Пошёл осмотреться по позициям. Наткнулся на Роммеля и Алота. Алот был молодой парнишка из Симбирска. Пиздюк пиздюком, а уже командир группы. От него первого я услышал выражение «Война – мой дом». Тогда я подумал: «Матерь божья, ты себя видел? «Война – мой дом»? Иди, сопли утри и жопу тальком посыпь». Позже, прожив за лентой с месяц, сам начал так говорить. Могу сказать, что особого напряга пребывания в этих местах у меня не возникало. Я действительно чувствовал себя вполне комфортно, если можно так выразиться.
Роммель и Алот сидели и гадали над распределением огневых средств. Рядом с ними лежали гном[5], граник[6] и пулемёт Калашникова. Я стоял рядом и молчал. Потом, прикинув свои физические и умственные способности, не выдержал и сказал:
– Мужики, дайте мне что-нибудь, я здоровый, могу всё.
По итогу мне досталось быть вторым номером пулемётчика. Первым номером стал Пробел, так как он бывал в ополчении и имел опыт работы с ПК. Ёбаный ад! Всё бы хорошо, но Пробел мог нести только пулемёт. На БК его уже не хватало. Он был мужиком с Белгородщины лет пятидесяти с небольшим. И, как большинство мужиков нашей страны, после сорока порядком пропитой. Физуху не тянул и тарахтел без остановки.
Мы с Роммелем снова выдвинулись к парням, где мы их оставили. Сопроводив меня, он опять ушёл. Это было нормально, я уже начал привыкать. Через полчаса вышел на меня в эфире и приказал сматываться всем и возвращаться на точку Андерсона. Кетона снова куда-то дёрнули к большим головам, и его БК и винтовку тащили мы.
По моему возвращению Артишоку достался гном, а Соляре – два ведра с гранатами к нему. Я изрядно повеселился, когда он экипировался. Вес Солярой был взят, но ни хрена не легко. Штурм близился.
Потом Роммель собрал нас всех. Вернулся Кетон. Поступила команда «к выходу». Выходил я, имея на себе каску, броню, автомат, БК к автомату, гранат девятнадцать штук (добрал, конечно, на штурм же идём). И, как приятный бонус, около двух тысяч патронов к пулемёту в лентах, коробах и россыпью. В общей сложности вся эта халабуда была весом под центнер.
Я загрузился и готов был идти. Шагал я примерно как тот терминатор из жидкого металла, когда его залили на заводе азотом. Вот
ГМ-93/94 – российский помповый гранатомёт.
РПГ-7 – советский ручной противотанковый гранатомёт.