Избранное. Стихи, рассказы, поэма, пьеса. Елена Белогор
Нет мОчи.
Как разум иногда сметлив
Вне полномочий…
Спасая вновь, не разрешив
Сокрытой муки,
Он властью сна в ночной тиши
Ослабит руки.
Но не предвидит воли чувств —
Сквозь сновиденья
Ордой прорвётся жадность уст
Грехопаденьем.
И утро в сумрак ощутит,
До самой дрожи,
Как жжёт росточек и свербит,
Мне в руку вросший.
ххх
Сяду в лодку, отчалю
По дорожке небесной луча.
Злые волны вначале,
Сменит глади парча.
Дали, дали… предела не ведают.
Только путь мой – не лёгкий круиз.
Душу мне от земли отсоветует
С суши двинувший бриз.
Око-рана лучится в проёме
Вечереющих высью небес.
Волнам в смертной истоме
Отзываюсь на плеск:
«Не трезвоньте о бреге надёжном,
Вы и ветер – надёжней теперь».
Я отталкиваюсь осторожней,
Чтоб «не скрипнула дверь».
Тяжко утлой – душа переполнена,
Суд тишайший верша.
Тень взволнованно – взволнена.
Я отталкиваюсь, не спеша
В покаянные дали – раскаяньем,
В даль невинную – страшной виной
За погубленной – вслед – отчаяньем —
Жизнью маленькою одной.
ххх
Прошло столетие, как будто
Тяжёлый день и бесконечный.
А впереди – простое утро,
Неторопливо и беспечно.
А нынче ночь клубком невзрачным —
Истёрта нить висков тисками,
И рвётся временем потраченным
Впустую, бременем исканий;
Вся узелками веры трудной,
И сон нейдёт, сзывает вече…
А впереди – простое утро,
Неторопливое, как вечность.
ххх
Меж двух веков – корабль во льдах —
Я в этом плаванье невольном.
И давят глыбы: боль и страх —
С боков в старании удвоенном.
В пошевелившейся воде
Признали б первенство все ночи!
И всё ж – в банальнейшей беде,
Страданьем вычурным подточен.
Сквозною болью – кровь утрат
Так ощутима, что желанье
Не знать, не помнить скорбных дат
Придёт, как Божее посланье.
А страх – Грядущим прёт скала,
И я плююсь бессвязным крошевом.
И во всю даль косая мгла
Тряпьём на зеркало наброшена —
Мертвец в дому. Усталый бред.
Глаза поднять – зрачок завесой!
Стоит, как новый континент,
Тобой открытый, неизвестный…
Поди, Прошедшее, поди!
Не напирай, нам Уготованное!
В пределах рёбер и груди
Придавленной и скованной —
Вот и свобода вся моя,
Свобода вся, на долю всхлипа.
Но в кровь борта мои кроя,
Всё