Список. Ольга Филатова
девятьсот? Ты тоже, как он, в нулях запутался? Девяносто у него, и успокойся. Сколько он тебе сегодня из-под подушки выдал?
– Пятьсот рублей.
– А сказал сколько?
– Пять тысяч…
– Что и требовалось доказать. Не срами меня перед гостями – все слышно!
Акустика, в отличие от изоляции, была и в самом деле неплохая, и Михаил Вячеславович задумался, как ему выйти из положения. Сделать вид, что ничего не слышал, он не мог, да и пройти второй раз тоже. К счастью, внимание хозяйки отвлекли появившиеся Алик и Валерий, и пока она усаживала их за стол, он незаметно очутился на лестнице. Поискав глазами Луизу, он тоже принял приглашение к столу. За то время, что он мылся, она успела нажарить котлеты, которые горкой лежали на тарелке. Вышла она из комнаты на первом этаже, которую они занимали вместе с Светланой, в руке у нее был телефон. Было заметно, что, поговорив с детьми, она немного успокоилась. На ней было другое платье, чуть светлей, чем днем, и выглядела она свежо и великолепно. Переглянувшись с хозяйкой, они посмотрели на Михаила Вячеславовича, как на родного, покрасневшими глазами.
Яна, присоединившаяся в последний момент, казалась повеселевшей, но также дула губки, и будто не ела, а трогала ими еду. Пожалуй, Светлана права, и она просто еще не привыкла к «обновке». Михаил Вячеславович случайно услышал их разговор с Луизой, но был согласен, что ее внешность немного озадачивает, а чем, пока не понял. Да и надо ли? У него не так много времени, чтобы распылять внимание на кого-то еще. Как бы он ни старался отводить глаза в сторону, они опять останавливались на Луизе.
* * *
За столом опять заговорили об иконе, стоило Луизе помолиться перед едой. Михаил Вячеславович, радуясь такой близкой ей теме, вспомнил о письме, которое ему довелось переводить в музейном архиве. Речь шла о пропаже списка с Одигитрии Смоленской, сделанном в 16 веке, в одном из петербургских особняков, где вечерами развлекались спиритическими сеансами. Эта история вызвала неподдельный интерес у всех собравшихся, включая Алика. Он даже перестал есть, приготовившись слушать. Пришлось сделать вступление.
– В то время, в царствование Александра 2, точнее, в шестидесятых годах позапрошлого века, было очень модно устраивать подобные сеансы в кругу приближенных лиц. Увлекались этим не только в дворянских семьях, но и в Зимнем дворце. Правда, там всем заправлял некто Дэниел Хьюм, или Юм, как его называет Анна Тютчева, дочь нашего поэта и дипломата. Сама она служила фрейлиной при императрице Марии Александровне. Юм, к тому времени уже показавший свои сверхспособности медиума в Америке и в Европе, прибыл зимой на гастроли в Россию. Все участники этих сеансов были поражены его способностью к левитации, когда он безо всяких приспособлений поднимался над полом и летал по комнате. Он не раз подвергался дотошной проверке своих способностей со стороны влиятельных лиц и даже ученых, но никто так и не нашел подвоха, не уличил его в мошенничестве. Юм плату за свои представления не брал, за исключением