Безмолвные лица. Дмитрий Ковальски
даже мелодия, звучавшая со всех сторон, доказывала, что они уже совсем близко к городу.
По пути они встретили других детей, что также заблудились в этом лесу. И теперь мальчик гордился своим отцом, который спас не только сына, но и остальных пропавших детей. Он посчитал их всех. Даже не понадобилось двух ладоней, чтобы получилось число пять. Мальчик загнул еще один на другой руке – сам он шестой.
Дети молча улыбались и не сводили с него глаз. Вот они прошли болото и вышли на поляну. Только сейчас мальчик заметил, что вместо глаз у других ребят просто черные дыры, а лица плоские, как ярмарочные маски. Теперь их тела растворились во тьме, оставляя лица парить в воздухе и сотрясаться от звуков мелодии.
– Отец, когда мы придем домой?
– Мы дома, – сказал Гуннар и обернулся.
Его кожа обратилась в расплавленный воск и медленно стекала, открывая истинный образ твари, которая оскалилась рядом гнилых зубов. В страшных байках это существо называли драугром. Мертвецом, восставшим из могилы. Ветер пронизывал грудную клетку с остатками плоти ожившего трупа, рождая мелодию флейты. Внутри него пульсировала черная душа, что тянула к детям свои тонкие, как паутина, щупальца.
– Мы дома, – повторило существо хриплым скрипучим голосом.
– Да, отец. – Мальчик посмотрел на него глазами, которые затянула черная пелена. – Мы дома.
Грим шел по ночному лесу. Эти места он видел впервые. Но по какой-то причине ориентировался в них легко. То ли голос внутри ему помогал, то ли мелодия флейты, что так прекрасно звучала в ночи. Она вела его, как и в прошлый раз, когда он оказался недалеко от церкви, где увидел того мальчугана.
Он шел на нее, надеясь, что, когда обнаружит источник, тот откроет все секреты его больного сознания. Он понимал, что где-то внутри него покоится истинная личность. Но не знал, как до нее добраться. Думал, что она бесследно исчезла, но музыка пробудила ее.
Его настоящее «я» резонировало на этот звук, и чем ближе Грим подходил, тем сильнее пробуждался внутренний голос.
Вдалеке что-то мелькнуло, какая-то тень. Две тени.
Он увидел ребенка, идущего за человеком в черном, который и был причиной этой чарующей мелодии. Мальчик называл впереди идущего папой и не отставал ни на шаг. Грим последовал за ними. И чем ближе становился, тем сильнее росла в груди тревога. Этот странный человек, что скрыт тенями, никак не мог быть отцом ребенка. Мальчика нужно остановить. Как и прошлого. Того, в приюте.
Не чувствуя травы под ногами, он ускорил шаг, но вдруг тьма плотным кольцом окружила его. Скрыв под черной пеленой все, что было дальше трех шагов.
– Ты кто? – спросил его детский голос.
Грим остановился. Из-за дерева выглядывал ребенок. Бледный, словно его кожа была сделана из свечного воска. Лохмотья одежды свисали с худого тела.
– Не знаю, – ответил Грим.
– Тебе нельзя, – сказал другой ребенок. Он прятался за камнем и лицом походил на первого. Его отличала непослушная рыжая шевелюра и пухлые ладошки, которыми он закрывал уши.
Раздался женский крик, но