Зеркало Пророка. Артур Кольн
девушка.
– Да, могло… – согласился Витольд и посмотрел в окно.
Ночь окрасилась заревом пожарища. Гремели трубы, бил колокол, люди кричали. Лярэнсцы сдали замок.
– Виват, господа, – с мрачной торжественностью изрек Витольд, поднимаясь с сержантом на ноги, – Жуаен взят.
– Дорогие мои камрады! По-моему, мы в заднице, – оценил ситуацию Мадс, делая глоток из фляги с хересом. – Мы взяли замок только потому, что тут сидели усталые после битвы с Тулленом солдаты и новобранцы, которых навербовал де Котт в короткий срок. Да, мы грохнули мага, на которого граф хорошо потратился и… взяли его самого в плен. Но все равно как-то хреново все…
Империя Никия, главное государство в Эвроне, была объята войной. Она воевала на протяжении долгих пятидесяти лет со своими соседями: королевством Свякивией на востоке, с султанатом Халь-Зафиром на юге за Срединным морем, отражала атаки ингерванских проклятых на юго-востоке, подавляла мятежи в Лярэнсе и Альбии на западе, которые периодически вспыхивали. Первый такой мятеж поднял прежний король Лярэнса против власти прежнего императора, а последний – союз крупных вельмож при нынешнем короле, которые поддержали новое религиозное течение, отрицающее власть Церкви, авторитет патриарха и его жрецов. Начался этот мятеж шесть лет назад и продолжался по сей день с переменным успехом во многом за счет образованного против Империи союза Лярэнса и Альбии, северного соседа, а по совместительству – еще одного еретического королевства. Война шла внутри другой войны под аккомпанемент эпидемий, охоты на ведьм и еретиков, придворных интриг и закулисных игр в государственных палатах, а также расцвета искусства, музыки и живописи. Считалось, что седьмой век станет Веком Возрождения, веком перерождения и обновления…
Так считали философы прошлого столетия. Мир на континенте так и не наступил, люди продолжали друг друга убивать за цели и амбиции, за веру и идеи, а порой и просто так. Люди не знали как жить по-другому уже пять поколений… Многие к этому успели привыкнуть.
Привыкли и жили этим те, кто сражался в вольных компаниях, составлявших основные костяки войск враждующих государств. Одной из таких компаний была Черная Лилия.
Черная Лилия, которая заняла Жуаен.
Как только лярэнсцы увидели своего главнокомандующего, графа де Котта, в одной лишь ночной сорочке и с ножом у горла, то поняли всю безнадежность дальнейшей схватки и сложили оружие. Однако солдаты Ванштайна в плен никого не брали. Не из жестокости, а из холодного расчета – меньше голодных ртов, меньше шансов на восстания. В живых оставили разве что нескольких офицеров, а также графа де Котта, коменданта замка. Тех, кто представлял хоть какую-то ценность. Участь слуг и жителей замка была… чуть получше. Ремесленники остались в живых, женщин и детей не тронули. Впрочем, для женщин, а в особенности для молодых девушек это не сулило ничего хорошего.
Граф же, связанный и с кляпом во рту, сидел возле винной бочки – импровизированного