Ведьмин ключик от медвежьей клетки. Ксан Крылатая
и смог самостоятельно держаться на плаву, Ная потянула меня обратно, показывая руками какие-то круги. Нет, шары. Снова на чуть осевший живот так и не пришедшей в себя роженицы, и опять изображала шары руками, и показывала вверх.
Ох ты ж Ехидна Хранительница, помоги! Это что же, малыши должны были родиться в икринках? Это, получается, они лопнули ещё внутри? Я ужаснулась последствиям. Матушка рассказывала мне, что может случиться…
Тужиться омутная не в состоянии, и первое, что пришло в голову – вытолкнуть остатки оболочек икринок надавливанием на живот. К счастью, после первого же надавливания молодая мамочка очнулась. Ная издала резкий звук, после которого омутная начала тужиться, насколько сил хватало. К счастью, этого оказалось достаточно, и вскоре все разрешилось хорошо.
Я остановила кровь. Прочитала заживляющий заговор. И обессиленно, но счастливо улыбаясь, попрощалась кивком головы с маленькой семьёй. Малыши уже сладко сопели, прижавшись к материнской груди.
Выбравшись из пещеры, мы проплывали мимо переживающих за свою подругу омутных, которые провожали меня благодарными взглядами. Кроме одной.
Я заметила ее в тени от подводного растения, очень печальную, с темными пятнами на ауре. Обернувшись к Нае, я указала на нее взглядом, и показав на пещеру, постаралась жестами объяснить, что им с молодой мамочкой лучше не встречаться. По крайней мере, пока время не успокоит душевные метания завистницы.
Добравшись до поверхности, Ная позволила мне лишь вздохнуть, а потом снова потянула вниз. И стоило лишь погрузиться в воду, я поняла причину. Все омутные собрались здесь, и пели так красиво, что у меня слезы выступили на глазах. А через мгновение к нам приблизился, видимо, тот самый новоиспеченный отец двойняшек, с крупной красивой раковиной, наполненной золотистой чешуей и жемчугом. Интересно, где они берут такие ракушки, в озере-то? Никогда таких больших и необычных улиток не видела здесь. Хотя я и о пещере не знала до сегодняшнего утра.
Выбравшись на берег, первым делом сняла всю одежду с себя, отжала и развесила на удобных для этого ветках кустарника. Нижнюю сорочку все же натянула обратно, и привычно устроилась на теплой поляне.
Мява, нетерпеливо размахивающая хвостом, прижалась ко мне, согревая и выжидая, пока мои зубы перестанут стучать.
– З-знаешь, Мяв… у н-них там… пещ-щера есть. И та-а-аум…– тут я зевнула, и слабость взяла свое. Сон накрыл тяжёлым одеялом, не позволяя вырваться.
– Эй, ну чего ты так смотришь на меня постоянно? – спросила я у медведя, немного сердито. – Вот если сказать что хочешь, так и сказал бы!
– Р-р-р-р…
– И нечего виновато рычать! Ты же мне всю душу вымотал. Смотришь и смотришь постоянно. Снишься. Преследуешь. Даже… А-ай… Что с тебя взять?..
Расстроенно опустила руки. Медведь, что сидел передо мной, снова виновато рыкнул, и ткнулся мордой в ладонь.
– Ласки что ли хочешь? Или я тебя поблагодарить забыла? Я могла. Мява говорит, что я до жути рассеянная