На земле Заратуштры. Фарангис Авазматова
на миг, почему не вспоминала о нём каждый день. Я смотрю на простое прямоугольное здание безо всяких изысков или невероятных архитектурных ухищрений, которые обычно присущи всякого рода музеям. Уверена, что в детстве мне нравилось ходить сюда, но, как ни стараюсь, не могу вспомнить ни одного экспоната. Я обещаю себе заглянуть сюда, как только расправлюсь с вещами. Возможно, мы даже сходим сюда вместе с мужем; в конце концов, ему не помешает приобщиться к местному искусству.
Я оборачиваюсь назад, окидывая взглядом кладбище, и, переминаясь с ноги на ногу, так и не решаюсь по этой дороге вернуться туда, хотя очень хочу ещё раз оказаться в том мавзолее. Вместо этого я решаю в итоге пойти вперёд – и, вновь ведомая одному богу известной силой, я, высматривая по пути загадочно пропавшую рысь, шагаю по пустой тропинке и оказываюсь, словно по волшебству, прямо у дома Мальми.
Мальми была одной из немногих, кто хорошо относился к моим тёткам. Остальными двумя людьми в этом городе, кто тоже относился к ним хорошо, были её младшие сёстры – Сеги и Теги. Удивительно было вот что: я ни разу за последние десять лет не вспомнила ни о Мальми, ни о её сёстрах и даже не уверена была в том, что, если бы услышала их имена, смогла бы сказать, откуда именно я их знаю. Но вот парадокс: как только в телефонной трубке я услышала голос Мальми, я будто бы сразу вспомнила и её, и двух её сестёр, и их маленький домик, который по иронии расположился даже дальше от города, чем дом моих тёток. Неудивительно, что Мальми хорошо относилась к ним: судя по всему, они с сёстрами были отшельницами ещё бóльшими, чем тётя Роза и тётя Лилия.
Дом Мальми стоит чуть поодаль от того холма, на котором, возвышаясь белой глыбой, расположилось примитивно простое здание музея, похожее больше не на здание даже, а на иллюстрацию из учебника по черчению. Дом Мальми оказывается таким же маленьким, каким он мне запомнился – точнее, каким я его вспомнила, когда увидела. Прямо перед ним простирается бесконечная, бескрайняя пустыня, и можно подумать, что если в мире и существует дом, стоящий на самом краю света, то это – именно он.
Когда я стучусь в старую деревянную дверь, я пребываю в непоколебимой уверенности, что увижу взрослую женщину, – Мальми, в конце концов, была ощутимо старше меня. Когда мне открывает дверь девушка, которой с натяжкой можно дать максимум тридцать лет, мне думается, что это Теги – младшая из сестёр. И как же я удивляюсь, когда слышу тот же самый голос, что говорил со мной по телефону несколько дней назад:
– А вот и ты. Здравствуй.
Я оглядываю её, не желая верить своим глазам; Мальми выглядит точно так же, как выглядела десять лет назад, а то и вовсе – как в те годы, когда я была ребёнком. У неё, возможно, появились маленькие морщинки в уголках глаз и на лбу, но и те нельзя назвать проявлениями возраста. Всё те же густые длинные волосы, собранные в тугую косу, ниспадающую до пояса; всё та же тонкая талия и те же узкие плечи, которые я вспоминаю по крупицам, едва только обращаю на них своё внимание.
– Здравствуй, –