Позывной «Хоттабыч»#5. Кто к нам с мечом?. Lanpirot
нечего!
– А это не важно, что нечего! Когда появится чего скрывать – будет уже поздно! – победно закончил я распекать продолжающего болезненно морщиться Робку.
– О, моя голова! – простонал оберфюрер в очередной раз. – Больше никогда не буду так нажираться! Как вы столько пьете у себя в России?
– Э-э-э! – в очередной раз презрительно фыркнул я. – Это разве пьете? Вот раньше я мог свободно четверть выкушать… – как говорил один незабвенный товарищ. – Не, ну, конечно, был романтизьм… закуска! Это сейчас романтизьма нету… Ты знаешь, что такое «четверть», Робка?
– Четверть литра? – осторожно предположил Хартман, памятуя, как предыдущим вечером одним разом намахнул эту самую четверть литра. От этого воспоминания он даже передернулся, до сих пор чувствуя во рту отвратный дух вчерашнего перегара.
– Тю на тя, скаженный! – по-русски произнес я и хрипло рассмеялся. – Четверть ведра – вот это настоящая четверть! А четверть литра – это так, чекушка! Ты запоминай, мелкий, в жизни всяко пригодится! А теперь давай, лечится будем… – И я протянул фрицу наполненную шнапсом рюмку, которую заблаговременно приготовил пока он спал.
– Nein-nein-nein! – словно заведенный, вновь запричитал Хартман, отмахиваясь от рюмки, которую я настойчиво совал ему прямо в нос. – Ихь больши бухать не будет! – на ломанном русском «бодро» заявил немец, забыв даже о головной боли. Он отодвигался от меня на кровати, пока не уткнулся макушкой в стенку за спиной.
– Ты это, Робка, давай не кочевряжся! – Я сурово сдвинул лохматые седые брови. – Дедушка плохого не посоветует! Вот опохмелишься для начала – сразу жизнь другими красками заиграет…
– Найн, Хоттабыч! – Завошкался на кровати оберфюрер, чувствуя, как что-то, словно железными тисками сковало его дрожащее тело и слегка вздернуло над кроватью. Хорошо быть гребаным Силовиком! – Я сдохну сейчас! – простонал он напоследок.
– Не дергайся, дурашка! – ласково произнес я, поднося рюмку к его бледным потрескавшимся губам. – Дедушка, хоть на лекаря университетов не кончал, но подобные недуги лечит как бог! Пей, Робка! Пей, дорогой! – И я одним махом опрокинул стопку в его рот, открывшийся нараспашку, словно у рыбы, выдернутой из воды умелым рыболовом.
Да и попробовал бы он его не открыть – ноздри-то я ему Силушкой осторожно передавил, лишив свободного доступа кислорода. У меня как в армии – не забалуешь: не умеешь – научим, не хочешь – заставим! А нам с командиром сейчас был нужен более-менее вменяемый оберфюрер Хартман, а не этот скулящий и воняющий кусок похмельного дерьма, который не в состоянии даже слова нормально произнести. Я его мог бы сначала и Малым Исцелением попотчевать, но не хотелось «размениваться» зазря – вдруг не поможет. А вот рюмочку на опохмел – самое оно!
Возможно, для кого-то будет удивительно это услышать, но в свое время мне эту прописную истину разжевал умудренный опытом пожилой врач – настоящий профессор-нарколог. Как