Сибурде мира. Жора Падонков
почти с диким рвением, все назвали имя Варяга. Варяг, невозмутимый, как всегда, обвёл нас взглядом. Его взгляд остановился на мне, и на Тамерлане.
– Я предлагаю, чтобы со мной пошел Тамерлан, – заявил Варяг. Его голос был спокоен, но в нём слышалось какое-то отчаяние.
Тамерлан, молча, смотрел в пол. Казалось, что он думает о чём-то своём. А потом, всё так же тихо, сказал – Пусть лучше идёт Берислав. У него есть вопросы, которые нужно задать.
Это решение, неожиданное и, по-своему, глубокое, висело в воздухе, наэлектризованное. Всем стало ясно, решение было продиктовано чем-то гораздо более важным, чем просто выбор.
– Ну что, парни, – Платон окинул нас оценивающим взглядом, – Вашу группу мы оставим тут, в полном порядке. А нам осталось совсем немного, и мы будем на Авроре. Его слова висели в воздухе, пропитанном ожиданием и напряжением.
Мы переглянулись. Группа? Полноценный порядок? Это звучало как приговор, как признание поражения. Но, одновременно, это было и облегчением.
Варяг, как всегда, молчаливый, но решительный, коротко кивнул. Он словно проглотил все сомнения и принял решение. Меня, однако, терзали вопросы. Что нас ждёт на Авроре? Что значит "совсем немного"? Это было не просто путешествие. Это было что-то большее, что-то, к чему нас готовили всю нашу жизнь, а возможно, и не только нашу.
Мы последовали за Платоном. Коридор, казавшийся бесконечным, вдруг сузился, а затем расширился, развернулся в неожиданные лабиринты. Свет мерцал и тускнел, меняя цвета, напоминая о постоянно меняющейся картине мира. Мы шли, не отставая друг от друга, словно члены единой команды, единой, непобедимой группы.
– Это, так сказать, черный вход в отдельную сеть, ветвящихся путей, скажем проще, для определённого круга людей, – проговорил Платон, его голос звучал ровно, но с оттенком необычайной серьёзности. Мы вышли на ветку, но вместо вагона стояла… что-то вроде машины на железнодорожных колёсах. В неё могло поместиться до восьми человек.
Машина, стоящая на рельсах, выглядела необычно. Её обшивки были отлиты из тёмного, загадочного металла, поблескивавшего в свете тусклых ламп. Она казалась не столько машиной, сколько чем-то… другим. Чувствовалось, что внутри таится какая-то тайна, готовая вот-вот раскрыться.
Мы переглянулись. Кто-то нервно сглотнул. Остатки тревоги и напряженности от предыдущих испытаний отдавались в каждом взгляде. Каждая деталь вокруг – необычная машина, незнакомая ветвь пути – будила воображение и заставляла задуматься: что дальше? Насколько далеко заведёт нас этот неожиданный поворот?
Платон, окинув взглядом машину, произнес, почти негромко – Готовы? Его вопрос звучал не как требование, а как просьба, словно он тоже ощущал некую неопределенность.
Мы переглянулись. Я и Варяг были немного напуганы, но в то же время и заинтригованы. Что ждало нас внутри этой необычной машины? Какая новая загадка ожидала за её дверями? Мы вступили на новый путь, и дорога становилась всё более запутанной, а вместе