Гувернантка в драконьем поместье. Аманда Франкон
леди Луиза? – спросила я, пока проходила первая перемена блюд. С овощным супом моя ученица справилась прекрасно.
– Вы правы, мисс Вилберг, – в тон мне отвечала малышка, но я заметила, что она краем глаза косится на брата.
– Не хотите ли прогуляться по саду после полудня? – продолжила маленький фарс я, теперь тоже аккуратно наблюдая за герцогом.
Ему, казалось, до нашего маленького спектакля нет никакого дела. Погруженный в свои мысли, он вяло ковырялся в тарелке и что-то обдумывал. Все внимание он сосредоточил на какой-то одному ему известной проблеме, и старания сестры полностью игнорировал. Ну каков наглец! Как бы плохи ни были дела, ребенка можно и похвалить. Луизе ведь всего пары слов и ласкового взгляда будет достаточно для счастья.
Малышка тоже замечала, что ее старания не производят на брата ни малейшего впечатления, и заметно расстраивалась.
– Да, с удовольствием, мисс Вилберг, – ответила она и уткнулась носом в тарелку с вторым блюдом, как только паж поставил его на стол.
– Выходить за пределы сада вам обеим запрещено, – взгляд Келбера сосредоточился сначала на Луизе, потом на мне, но лишь на пару мгновений, затем дракон снова погрузился в свои печальные думы.
Нет, ну просто невозможный мужчина! Вроде бы огненный дракон, но равнодушия в нем на десяток ледяных. Чего бы мне это ни стоило, я обязана ему объяснить, что так нельзя. Пусть со мной разговаривает, как ему вздумается, пусть взглядом замораживает и цедит слова сквозь зубы, но с сестрой и наследницей рода он обязан вести себя иначе! Если не наладит контакт с девочкой сейчас, то через пару – тройку лет будет уже поздно, она окончательно перестанет ему доверять и уж тем более искать его расположения или слушать советы.
Я уже составляла мысленную тираду, когда дверь в столовую отворилась. Вошел дворецкий. Я уже даже не оборачиваясь узнавала бодрую поступь этого сухого, высокого, прямого как палка и всегда спокойного старика.
– К вам гостья, Ваша Светлость, – оповестил он.
Я, позабыв от удивления о собственной злости, тут же повернулась к дверям.
В столовую вошла – вернее, впорхнула – тоненькая и гибкая как стебелек лозы блондинка в голубом платье. Каждое ее движение, выверенное и текучее, рождало ассоциации со звонким ручейком. Тонкое, как паутина, золотое кружево прекрасно гармонировало с блеском сетки в прическе и изящными, но баснословно дорогими украшениями. По ним – вернее, по белому золоту с бирюзой, отделка которого имитировала рябь на воде – я и узнала в гостье представительницу семьи Ллойд, в которой по наследству передается водяной дар.
– Герцог Келбер, прошу прощения за вторжение, – проворковала леди Ллойд нежным, как трель соловья, голоском, и поклонилась. По тону становилось ясно, что раскаяния она вовсе не чувствовала.
Келбер уже поднялся и направился к ней, взгляд его заметно оживился, но я бы не сказала, что он выражал радость. Скорее удивление. Я тоже запоздало встала, показывая