Самая холодная зима. Бриттани Ш. Черри
мы были лучшими друзьями.
Подъехав к своему дому, я вздохнул, увидев папину машину в гараже. Он оставил его широко открытым и припарковался под углом. Накануне вечером он чуть не потерял сознание в снегу в нетрезвом виде. Должно быть, он подумал, что сесть за руль – хорошая идея.
«По крайней мере, я не поехал домой пьяным», – подумал я, словно пытаясь оправдаться. Хотя, если бы мог, я бы поехал, как мой тупой отец. Я был не лучше него. Я был как он во многих отношениях, что мне очень не нравилось. Мама говорила, что я точная копия отца. Мне всегда казалось, что это какое-то оскорбление, хотя, вероятно, подразумевалась похвала.
Я ненавидел те части себя, которые отражали его, и в последнее время эти части, казалось, двигались в ритмичной гармонии. Мы были пьяными и оторванными от мира.
«Яблочко от яблони».
Я вошёл в дом, и запах гари мгновенно ударил мне в нос. Я свернул за угол на кухню и застонал.
– Какого чёрта, папа? – рявкнул я, бросившись к духовке и вытащив чёрную как ночь пиццу.
Сгорела дотла. Вкуснятина.
Духовка безумно дымила, и я поспешил открыть окна, чтобы проветрить дом. Я был недостаточно быстр, потому что сработал пожарный детектор, эхо разнеслось по всему помещению. Я схватил газету и начал разгонять дым перед детектором, чтобы он быстрее выключился.
– Что, чёрт возьми, ты делаешь? – пробормотал папа, входя на кухню, всё ещё пьяный, протирая сонные глаза.
На нём был костюм, вероятно, тот же, в котором он ходил на работу два дня назад. Удивительно, что его ещё не рассчитали, но, судя по его виду, увольнение было уже не за горами.
– Твоя пицца готова, – пробормотал я, раздражённый, злой и грустный.
– Дерьмо. Забыл о ней. На минуточку прикрыл глаза.
– Ты мог все здесь сжечь. Ты должен быть умнее.
– Ты думаешь, что со мной можно так разговаривать? – рявкнул он, почёсывая свои взлохмаченные волосы. – Не забывай, кто здесь платит по счетам. Следи за своим языком. Понял меня?
Я не ответил, потому что мне было всё равно.
– Кстати об умных, мне позвонил твой дядя. Он сказал, что ты плохо учишься. Как мне это понимать?
– Это неважно.
– Это важно. Если твоя мать… – Он остановился, как будто застыл во времени.
Слова, слетевшие с его языка, казалось, служили напоминанием о том, что его жена, его лучший друг, ушла. Он стряхнул с себя горе, которое иногда душило его на полуслове.
– Тебе нужна дисциплина. Было бы лучше, если бы ты поступил на военную службу после окончания учёбы. Я в этом даже не сомневаюсь.
«Снова за старое».
Идея моего отца о воспитании детей заключалась в том, чтобы я стал тем, кем был он сам, начиная со службы в армии. Путь, противоположный тому, чего я когда-либо хотел. Я пытался бежать подальше от такой судьбы.
– И не подумаю, – сказал я, проходя мимо.
Я ударил его по плечу, и он развернул меня лицом к себе:
– Не делай этого. Не отмахивайся от меня. Ты должен записаться на службу.
– Нет, – повторил я. – Ты пьян.
– Не разговаривай со мной так, – приказал он.
– Не