Ночное кино. Мариша Пессл
за неопрятным газоном, забившись между высоких деревьев, стоял деревянный домишко, до того обветшалый, что мы онемели.
Белая краска потрескалась и облупилась. В черепичной крыше зияла черная рана, окна чердачного этажа выбиты и обгорели до черноты. Во дворе рухнуло дерево, и возле него в палой листве валялись детские вещи – коляска, трехколесный велосипед, а в темном углу лопнувшим волдырем раззявился старый пластиковый бассейн.
Застывший в тенистом мраке дом был до того зловещ, что я машинально выключил двигатель и фары. Одинокая лампочка на веранде освещала завалившиеся набок качели и старый кондиционер. Где-то в задней комнате горела другая лампочка – прямоугольное окошко светилось плотно задернутыми мятно-зелеными шторами.
Этот человек, Морган Деволль, – он ведь совершенно лишен контекста. Мы послушались совета абсолютно незнакомой женщины, которая, если вспомнить, как она бросилась нам под колеса, не то чтобы блещет здравым умом.
Сбоку у сарая стояли пикап и старый серый «бьюик» – из кузова свесился кусок полиэтилена.
– И что? – нервно спросила Нора, куснув ноготь.
– Еще раз обсудим план, – ответил я.
– «План»? – хохотнул Хоппер, склонившись между нами. – План у нас простой. Разговариваем с Морганом Деволлем, выясняем, что он знает. Пошли.
Я и рта не успел раскрыть, как он выбрался из машины, грохнул дверцей и зашагал по двору. Серое шерстяное пальто захлопало на ветру; Хоппер шагал, пригнув голову, и походил на сумрачного персонажа из комиксов, готового обрушить на обитателей дома жестокую месть.
– Из мира мертвых он явно вернулся, – пробормотал я. – Что ты ему в кофе подсыпала?
Нора возилась с дверной ручкой и не ответила – мельтешила она, точно младшая сестра, которая боится, что все уйдут вперед, а ее не подождут. Наконец она выбралась из машины и побежала за Хоппером.
Я не спешил. Пусть на разведку идут они – скромные рядовые, которые ищут мины до приезда генерала.
Слышались только их шаги – тихий хруст хвороста на палой листве и траве. Может, виновата чешуя облупленной краски, но дом смахивал на живую рептилию, что притаилась в засаде за деревьями, наблюдая за нами одиноким глазом горящего окна.
Где-то вдалеке гавкнула собака.
Хоппер уже добрался до крыльца, так что я тоже вышел из машины. Он обогнул кондиционер, открыл дверную сетку и постучал.
Никто не ответил.
Он постучал снова, подождал; ветер взметнул листву на газоне.
Ответа по-прежнему не было. Хоппер отпустил сетку – она стукнула о косяк – и спрыгнул в клумбу, где щетинились мертвые стебли и клубком свернулся садовый шланг. Прикрывшись обеими руками, Хоппер заглянул в окно.
– Кто-то дома есть, – прошептал он. – В кухне телик работает.
– Что они смотрят? – тихо спросил я.
Миновав гигантское упавшее дерево, а затем Нору, я наклонился – в траве что-то лежало ничком. Оказалось, старый