Пока ты видишь меня. Пак Хён Джу
телескопа, который позволяет жнецам издалека видеть записи о жизнях людей), Чхоль выбирал солнцезащитные, которые выделялись бы издалека и соответствовали его уникальному стилю. Среди жнецов, большинство из которых выглядели мрачными и строгими, Чхоль был полон индивидуальности.
– Давненько я в Сеуле не бывал. Есть тут неплохой ресторанчик?
– Раньше был. Рядом со станцией Хвехён, но его пожилая хозяйка недавно ушла в мир иной.
– Эх, вот как? Ну, я тоже сейчас питаюсь только куксу[11] на рынке Сомун, в ресторане, хозяйке которого недолго осталось. Мы такими темпами с голоду-то не окочуримся? – простонал Чхоль с бесконечным сожалением на лице. А все потому, что жнецы могут есть только в тех ресторанах, которыми управляют люди, близкие к смерти.
Жнецы обычно приходят к старикам, чтобы поесть и купить у них разные вещи. С нами ничего не случится, даже если мы не будем есть, но те жнецы, которые часто бывают по работе в мире живых, смотрят на еду как на маленькое удовольствие.
Пока я раздумывал, нет ли поблизости хорошего места, где можно поесть, Чхоль, оглядывавший Сеульский вокзал так, словно для него все было в новинку, закричал:
– Эй, что на тебе за штаны?! Сколько ты в них уже ходишь?!
– Что?
– Да эти твои черные штаны! У них же все края растрепались. Ты вообще покупаешь себе одежду?
– Хм, когда же я их купил? Ну какая вообще разница? На меня и смотреть некому.
– Я же смотрю! Так не пойдет. Для начала смени штаны на эти.
Чхоль достал из большого чемодана голубые шорты и вручил их мне. До сих пор я никогда не носил ничего подобного, поэтому широко вытаращил глаза. К тому же они были светло-голубого цвета. Не буду ли я слишком выделяться?
– А других штанов у тебя нет?
– Нету. Ну эти прекрасно подойдут к твоей черной футболке. Просто возьми их. Считай за подарок.
– Спасибо конечно, но разве они не бросаются в глаза?
– Ты совсем сбрендил? Кто вообще будет указывать пальцем на жнеца и что-то говорить про его одежду? Даже если ты снимешь штаны прямо здесь и переоденешь на другие, никто тебя не увидит, так что можешь одеваться как угодно. Ха, а вот поношенные штаны носить тебе не стыдно?
Когда я нерешительно взял шорты, Чхоль тут же втолкнул меня в туалет. Ну он хотя бы не стал заставлять меня переодеваться прямо посреди вокзала, потому что все равно никто нас не видит.
Как и сказал Чхоль, мои черные штаны были слегка потрепаны, поэтому я выбросил их в мусорку в туалете и надел голубые шорты, которые он мне вручил. Они доходили мне лишь до колена, поэтому я чувствовал на ногах какую-то пустоту, которая опустошала мне и душу. А ведь такое же чувство было, когда я впервые в жизни надел кроссовки. Вряд ли меня кто-то увидит, но на всякий случай я стал поправлять одежду перед зеркалом, и тут же люди, стоявшие неподалеку, начали оглядываться по сторонам, потирая предплечья.
– Тебе не кажется, что в туалете как-то прохладно?
– И правда. Похоже, и здесь кондиционеры работают.
Двое людей, стоявшие по обе стороны
Куксу (