Шеф. Григорий Шепелев
деньги не потерял? – спросила сидевшая за столом Оксана, грозно уставившись на него. На ней были блузка, юбка и бриллианты. Возле нее сидела любовница ее мужа. Напротив них громоздился дед-бородач в защитного цвета куртке, брезентовых шароварах и сапогах. Рядом с ним на стуле висел охотничий карабин. Оглядев Олега, остановившегося в дверях, блондинка и дед уставились на Оксану.
– Я спрашиваю – ты деньги не потерял? – повторила та, хлебнув из стакана водки.
– И это – первое, что ты хочешь знать? – спросил Олег.
– Да. Об остальном тебя менты спросят, не беспокойся! Даю совет: верни то, что взял, иначе я им такого навешаю, что ни один адвокат тебя не отмажет! Понятно, сволочь?
Олег вдруг снова почувствовал, что на нем не осталось ни одного квадратного сантиметра, не испытавшего жгучей боли во время милой прогулки по лесу. Опустившись на стул, стоявший у двери, он произнес:
– Ты лучше заткнись…
Оксана, смолчав, взяла сигареты и закурила. Пальцы ее дрожали – вряд ли от страха. Присмотревшись к блондинке, которую звали Света, Олег отметил, что у покойника был, как ни странно, хороший вкус. Она пила джин. Старик хлестал водку, как и Оксана. Курил он, судя по зловонному дыму, медленно уползавшему в форточку, самосад. Круглый стол трещал от бутылок, фруктов, колбас, сыров, салатов и пицц. Очевидно, все это было извлечено из «Тойоты».
– Джеймс Хедли Чейз неплохо бы заплатил за такой сюжетик, – проговорил Олег, усмехаясь, – одна притаскивает любовника, другая же – ее мужа. Один из них другого точно убьет, потому что оба – придурки. Будет ли муж убит, или же в тюрьме его грохнут, поскольку он бывший мент, Оксаночка в шоколаде. Одних счетов, поди баксов на миллион, и это примерно сотая часть от всего наследства. Оксаночка, верно я говорю?
– Как? Одних счетов – на миллион долларов? – изумленно переспросила Света, хлопнув глазами и поглядев на Оксану. Та, потушив окурок, зло рассмеялась и объявила:
– Не угадал. На пять миллионов. Однако вряд ли стоит завидовать – эти деньги достались мне не даром. С ублюдком спать – не сгущенку жрать. Я не про него – про тебя! Ты думаешь, мне приятно было с тобой трахаться? Спроси Светку, сколько она меня умоляла обречь себя на этот кошмар! Ты уже успел посчитать мои денежки, мразь? Посчитай-ка лучше, сколько тебе впаяют за то, что ты меня тут насиловал и моего мужа убил – если я тебя, конечно, сама сейчас не убью, а лишь изуродую!
Чуть не с пеной у рта Оксана уперлась в стол кулаками и поднялась. Ее закачало. Света и дед, вскочив, схватили ее и с большим трудом усадили.
– Я этой твари глотку перегрызу! – хрипела она, рвясь в бой. – Пустите меня!
Одну ее руку держал старик, в другую вцепилась Света.
– На, подавись, – произнес Олег и, встав, пошвырял все деньги из своего кармана на стол. Оксана мгновенно утихомирилась, и ее отпустили.
– Где мой любимый муж? – спросила она, пересчитав деньги и запихнув их в бюстгальтер. Олег ответил:
– На дереве.
– То есть