Шеф. Григорий Шепелев
смерть черту, тут я не спорю. Но это дело возьмет себе контрразведка, а ее навести на ложную версию нереально. Это – четыре.
– Браво, Оксанка! – искренне восхитился Олег. – Так засрать мозги следователю по особо важным делам с шестнадцатилетним опытом не сумел бы даже хороший автомеханик!
Умная улыбка не сползла с лица следователя. Он взял зажигалку и закурил. Олег разозлился.
– Я нужен Оксане, как геморрой, а она нужна мне, как импотенция!
Следователь сказал, помолчав:
– Я тут пообщался с тремя твоими знакомыми из «Короны». Каждый из них с восторгом и наслаждением рассказал мне о том, как ты трахал жен двух других.
– И что?
– Я симпатизирую таким людям, как ты, Олег. Это – пять.
Олег успокоился.
– Можно, я позвоню?
– Звони. Городской телефон – вот этот.
Олег снял трубку, нажал одну за другой одиннадцать кнопок и, дождавшись ответа, заговорил:
– Равшан, это я. Привет. На свободе. Хотел бы встретиться. Хорошо. Во сколько? Успею. Договорились.
– Равшан Хамракулов? – полюбопытствовал следователь, когда Олег встал свободным человеком со стула, на который сел узником, и взял пропуск.
– Он самый.
– Ты хорошо его знаешь?
– Недостаточно хорошо, чтобы вы меня могли попросить о чем-то, и недостаточно плохо, чтобы вы могли меня о чем-то предостеречь.
– А Ингу Лопухину ты знаешь?
– Ингу я знаю, причем с такой стороны, с которой ее никто до меня не знал. Еще подробней надо?
– Даже здесь ты не можешь не пускать пыль в глаза, – улыбнулся следователь.
– Я делал бы это даже на эшафоте.
Следователь кивнул и протянул руку. Олег, волнуясь, пожал ее. Он всегда волновался, когда прощался с кем-то навеки. Не важно, с кем. Но, выйдя из кабинета, он ощутил подъем настроения, и ничто уже не могло испортить его – ни длинные, мрачные коридоры, по которым шныряли люди в погонах, ни толстомордый дежурный на проходной, изучавший пропуск почти минуту, ни дождь на улице. Свежий ветер качнул Олега, как стакан водки, капли дождя скользнули по его впалым щекам, как пальцы любимой женщины. Лица большей части прохожих, скрюченных под зонтами, были сосредоточены и угрюмы. А Олег улыбался. Никогда прежде он, ценивший свободу больше всего на свете не ощущал ее так реально и не сливался с нею в таком экстазе. Машины еле ползли по Новослободской. Олег шагал вровень с ними, опережая остальных пешеходов, старательно обходивших лужи. Взглянув на уличные часы, он заторопился еще сильнее. Они показывали двенадцать пятьдесят пять. До встречи с Равшаном оставалось чуть больше двух часов, и надо было еще успеть заскочить домой. Расталкивая медлительных пассажиров, Олег бегом спустился в метро, ровно через сорок минут выскочил из него на станции «Профсоюзная» и еще через пять минут ворвался в свою квартиру.
Захлопнув дверь, он кинулся в ванную, на бегу срывая с себя одежду. Вымывшись, побрившись и причесавшись, побежал в комнату и достал из шкафа лучшие свои