Не помню. Александр Гарцев
отчуждения.
Листья, устлавшие землю, шуршали под ногами, словно напоминая о том, что всё меняется, и не всегда к лучшему.
Школа, где мы провели столько времени вместе, теперь казалась мне тюрьмой. Коридоры, где раньше раздавался смех и шум детских голосов, теперь были пусты и мрачны. Каждый шаг по скрипучему полу отдавался эхом, словно дом сам по себе был живым существом, страдающим вместе с нами.
– Саня, подожди, – крикнул он, догнав меня. – Давай поговорим. Я не хотел тебя бить, это просто вышло случайно. Давай, Саня, вот я стою перед тобой, Сана, давай ударь меня. И все забудем! Ударь, давай, ударь!
Его слова прозвучали фальшивыми, и я не мог заставить себя остановиться. Презрение и обида захлестнули меня с новой силой. Я ничего не ответил, лишь ускорил шаг, стараясь как можно быстрее покинуть это место.
– Саня, ну послушай! – настаивал Витька, следуя за мной. – Я правда не хотел. Это было глупо, я признаю. Но давай попробуем всё забыть и начать заново.
Его слова прозвучали фальшивыми, и я не мог заставить себя остановиться.
Презрение и обида захлестнули меня с новой силой.
Я ничего не ответил, лишь ускорил шаг, стараясь как можно быстрее покинуть это место. Но вдруг, в глубине души, я почувствовал странную пустоту. Мне казалось, что каждый мой шаг отдаётся эхом в моей голове, напоминая о том, что произошло.
Внутренний голос шептал мне, что нужно остановиться, что нельзя убежать от своих чувств, от боли, которую принёс мне Витька.
– Давай поговорим! – снова услышал я его голос, но теперь он звучал иначе. В нем слышались нотки отчаянья и неуверенности, которые я никогда прежде не замечал.
– Давай, Саня, вот я стою перед тобой, Саня, давай ударь меня. И все забудем!
Эти слова заставили меня замереть на месте. Что-то внутри меня сломалось. Неужели это действительно конец? Неужели наша дружба, которая началась ещё в детстве, должна закончиться так трагически? Я вспомнил, как мы вместе играли в футбол во дворе, как делились своими детскими секретами, как поддерживали друг друга в трудные моменты.
Неужели все это было напрасно? Неужели вся моя жизнь теперь будет окрашена этим горьким опытом?
Обернувшись, я посмотрел на Витьку с холодным презрением. Но в его глазах я увидел не злость или ненависть, а ту же боль, которую чувствовал сам. Возможно, он тоже осознавал всю серьёзность того, что произошло.
– Забудь, – произнёс я, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Между нами все кончено. Ты предал мою дружбу, и этого я не могу простить.
Но даже после этих слов, я не смог полностью освободиться от сомнений. Может быть, стоит дать ему шанс? Может быть, есть путь вернуть все обратно? Но тут я вспомнил тот момент, когда он ударил меня. То мгновение, когда я понял, что доверие, которое строилось годами, было разрушено в один миг. И тогда я понял, что пути назад нет. Я развернулся и быстро пошёл прочь, оставляя его позади.
Слезы жгли глаза, но я не позволил им пролиться. Я должен был быть сильным, должен был показать, что мне все равно.
Осень, которая когда-то была моим любимым