Дикая охота. Посланник магов. Элспет Купер
некоторое время, парень учится ее использовать. Сначала по мелочам, вроде зажигания свечей, но со временем магия растет, и ему приходится учиться ее контролировать, прежде чем она получит контроль над ним. – Альдеран улыбнулся. – Ну как, все верно?
Он знал. Гэр понятия не имел, откуда ему это известно и кто этот человек, но только что Альдеран с легкостью пересказал его жизнь, словно прочитал ее с листа. Гэр прижал здоровую ладонь к столешнице и оперся на нее, опасаясь, что без поддержки может свалиться со стула. Комната зашаталась, и он больше не понимал, где верх, а где низ.
– Почти все. Как ты узнал?
– Это всегда происходит одинаково, так или иначе. Я видел других, похожих на тебя. Их истории отличались только деталями. Почему бы тебе не рассказать, что случилось?
– Ты и так, похоже, знаешь бóльшую часть истории.
– Все равно расскажи мне. Скоротаем время за едой. – Альдеран доел яблоко. – Подай мне горчицу. Ростбиф выглядит аппетитно.
«Как он может быть так спокоен? Магия – смертный грех, и я проклят на целую вечность, а он говорит так, словно мы обсуждаем цены на зерно! Откуда он столько знает об этом и о моей жизни?»
Потрясенный, с зародышем новой головной боли, Гэр заговорил:
– Это началось, когда я был мальчишкой. Мне было, кажется, пять лет. Я влез в кладовую за марципанами, но не смог снять банку с полки. Я тянулся, тянулся, а потом вдруг поднял руки и пожелал, чтобы банка приблизилась ко мне. И съел столько сладкого, что меня стошнило на лучший ковер моей приемной матери.
– А ты сказал ей, что произошло?
– Она мне не поверила. Решила, что кто-то из служанок достал для меня банку или ее просто оставили там, где я смог до нее дотянуться. – Гэр тогда настаивал на своей истории, потому что не хотел, чтобы служанок наказали за то, чего они не делали, но это не помогло. Нянюшка отшлепала его за ложь.
– А потом?
Гэр потер лоб. Головная боль поселилась за глазами, скорее даже не боль, а жужжащее неприятное ощущение, иголочками колющее мозг.
– А потом было почти так, как ты сказал: мелочи, простые вещи. Я мог зажечь огонек без свечи, развести костер без кремня. Музыка пришла позже, в лето после того, как мне исполнилось десять.
Поначалу иметь секрет, о котором никто не знает, было приятно. Гэр часами просиживал в местах, где его не могли увидеть, прихватив с собой огарок свечи, украденный в кладовой у экономки. И практиковался, хотя и знал, что если его обнаружат, то последствия будут куда серьезней обычной порки. Со временем он начал слышать музыку, сначала только когда прикасался к магии, затем все время. Музыка звучала в его сознании каждый миг каждого дня. А позже огонь перестал приходить на зов; свечи взрывались и окатывали его дождем расплавленного воска. Тогда Гэр впервые услышал, как музыка превращается в крик.
– Как ты очутился в Доме Матери?
Он вырос из общей детской, и ему выделили личную комнату под самой крышей. Гэр привык к уединению