Отмель. Холли Крейг
смех и не могу найти подходящих слов, чтобы ответить на такой вопрос. Ариэлла это замечает и снова отпивает сока. Я сильно потею под шарфом и срываю его, обнажая шею, но делаю это аккуратно и слежу, чтобы записка не выпала из руки. От кофе становится только хуже. Надо было заказать зеленый сок, как соседка.
– Идеального брака не существует. Как и его рецепта. Все просто: вы либо совместимы, либо нет.
Я не спешу смотреть Ариэлле в глаза, но чувствую, как она буравит меня взглядом. Знает ли она мой маленький секрет? Догадывается ли, что я вот-вот брошу Чарльза и уже продумываю план? Порой женская интуиция сильнее слов. Я намазываю джем на очередной тост и надкусываю его, глядя куда-то мимо головы Ариэллы. В этот момент рука соседки тянется к моей, дотрагивается до нее, и я наконец перевожу взгляд на Ариэллу. Она знает, что у меня в ладони спрятана записка. Чувствует ее, горячую, влажную. Прищуривается. Одно из двух: либо ты ее берешь, либо я сейчас оттолкну твою руку. Мы молча смотрим друг на друга. Охранник пялится в смартфон.
– Все хорошо, – тихо произносит Ариэлла, но я не понимаю, о чем речь. – Я скоро забеременею. – С этими словами соседка отпускает мою руку, не забрав записку. Но почему? Я не сомневаюсь, что она нащупала бумажку. Тем временем Ариэлла снова расплывается в улыбке и посасывает соломинку. – Надеюсь, Мэтти согласится оставить ребенка. Из него выйдет чудесный отец. Ну а мне пригодятся любые твои советы.
И вот мы снова обсуждаем беременность. «Беременность – единственная тема, которую нам позволят обсуждать». Видимо, больше и впрямь не о чем говорить, но Ариэлла играет так натурально, что я даже не могу сказать, притворяется она или нет. Может, искренне мечтает о детях? Стоит ли мне признаться, что я жду еще одного ребенка? Я ведь никому об этом не рассказывала. Или соседка устроила спектакль только для того, чтобы отвлечь телохранителя? Я ищу намек, подсказку, явную ложь. Но ее нет. Где та опасность, что буквально витала в воздухе, когда мы вместе пили чай? А вдруг первая записка была всего-навсего глупой шуткой? Или Ариэлла передумала?
Я буквально из кожи вон лезу, чтобы казаться веселой. Растянутые губы, довольная улыбка, светящиеся от счастья глаза – гротескная пародия. Это фарс, а я – обманщица и притвора. Но все равно выдавливаю из себя поздравление, продолжая изображать улыбчивую и довольную жизнью соседку. Быть женщиной порой совсем непросто. Особенно если не умеешь играть.
– Значит, он задумывается об отцовстве? – спрашиваю я, пытаясь понять по глазам Ариэллы, что она сейчас чувствует. – Прекрасно!
Соседка перемешивает зеленую жижу ножом, темные кусочки овощей сталкиваются со светлыми, и жидкость постепенно приобретает густой травяной оттенок.
– Думаю, да. Он будет счастлив.
Нет, не будет. Похоже, она забыла, в чем созналась мне за чашкой чая. Но я-то помню наш разговор и знаю, что Матео не хочет детей. Забавно, как порой мы закрываем глаза на собственную ложь. А зачем вообще врать? Наверное, чтобы сделать наш убогий мир чуточку романтичнее. И тут я понимаю, что тоже обманываю Ариэллу,