Близнецы. Черный понедельник. Роковой вторник. Никки Френч
уговорить; группок полицейских; развозных фургонов, прокладывающих себе путь в толпе и снимающих с клиента дополнительную плату за пробки; и – с каждым шагом их становилось все больше – людей, едящих и пьющих независимо от времени суток.
Но не в эту ночь. Не сегодня. Не сейчас, когда новая неделя вот-вот проснется и, все еще сонная и вялая, двинется в путь. Неделя, которой придется встретиться с ноябрем, с темнотой и дождем, а впереди будут ждать только новые темнота и дождь. В это время года хочется заснуть, а проснуться уже в марте или апреле. Или даже в мае. Заснуть. Неожиданно Фрида начала задыхаться: ей чудилось, что ее окружают спящие; они лежали по одному или парами в квартирах, отелях, общежитиях и смотрели сны – этакое кино внутри головы. Она не хотела быть одной из них. Она свернула на восток и пошла мимо закрытых магазинов и ресторанов. Когда она переходила Тоттенхэм-корт-роуд, то натолкнулась на всплеск активности – по улице сновали ночные автобусы и такси. Но потом на нее снова опустилась тишина, и она слышала звук собственных шагов, двигаясь мимо безымянных многоэтажных зданий, невзрачных гостиниц, университетских корпусов и даже нескольких особнячков, сохранившихся непонятно каким чудом. В этом месте жило очень много людей, но их присутствие совершенно не ощущалось. Может, у этого района и названия толком не было?
Когда она подошла к Грей-Иннз-роуд, ее заметили полицейские в патрульной машине. Она почувствовала на себе их взгляды – скучающие, притворно заботливые. В таком районе, да еще ночью, с одинокой женщиной много чего может случиться. Они смотрели на нее и никак не могли понять, кто же она. Явно не проститутка. Уже не первой молодости, лет тридцати пяти. Длинные темные волосы. Среднего роста. Длинное пальто скрывает фигуру. Не похожа на человека, возвращающегося домой после вечеринки.
– Она и не собиралась провести с ним всю ночь, да? – заметил один.
Второй ухмыльнулся и ответил:
– Ну, лично я бы не стал выпихивать ее из постели в такую ночь. – Когда она поравнялась с машиной, он опустил окно и спросил: – Все в порядке, мисс?
Но она лишь глубже засунула руки в карманы пальто и ушла, не подав виду, что вообще расслышала вопрос.
– Очаровательно, – вздохнул полицейский и продолжил заполнять бланк сообщения о несчастном случае, который на самом деле никаким несчастным случаем не был.
Фрида миновала патрульную машину и словно наяву услышала голос матери: «Что, так сложно было поздороваться?» Мама, да что ты понимаешь? Это была одна из причин, по которым Фрида совершала подобные прогулки. В такое время ей не нужно было ни с кем разговаривать, «держать марку», терпеть нескромные взгляды и быть объектом оценивания. В это время она могла спокойно подумать – или не думать ни о чем. Просто идти и идти, куда глаза глядят, в те ночи, когда сон никак не желал приходить; идти, чтобы выбросить из головы дурные