Караван. Исторический роман. Том I. Валерий Викторович Федорцов
купцов, многие были наслышаны, что это очень грозное оружие и очень хорошо помогает, как при штурмах, так и при защите крепостей. У литовцев и поляков оно якобы уже имелось, но делиться секретом его изготовления и применения они с соседями не спешили. Однако, через торговый люд, сведения об огнестрельном оружии до Москвы доходили всё чаще и чаще, и здесь уже знали, что поляки зовут его пушками, а стрелки, владеющие им, пушкарщиками или пушкарями. Теперь, наконец, подобное оружие, вместе с мастерами его изготавливающими, заполучила и Москва. А произошло это следующим образом.
Во время битвы с войском Мамая на Куликовом поле, Василий Непряда со своими дружинниками находился в составе засадного полка, которым командовал шурин князя Дмитрия Московского – Дмитрий Боброк-Волынский. Когда наступил перелом в сражении и ордынцы* обратились в бегство, Василию и его товарищам было велено атаковать Красный холм*, на котором находилась ставка Мамая. При приближении русских воинов, Мамай и его свита покинули холм, спасаясь бегством налегке. При этом шатёр и всё его имущество осталось на том холме и в качестве трофеев досталось русским. У подножия холма находились два неизвестных русским дружинникам железных предмета, с виду похожих на трубы, с которыми они первое время не знали, что делать. Затем выяснилось, что среди пленных ордынцев*, находится и тот, кому принадлежали эти трубы. Русским, ордынец назвался мастером Аем* и просил пощадить его, взамен обещая научить воинов пользоваться этими трубами, а также научить русских самих их изготавливать. Находясь в состоянии ярости за погибших товарищей, дружинники сначала чуть было не убили мастера, но возле них вовремя оказался Дмитрий Боброк и заступился за него. Так мастер Ай*, вместе со своими чудо-трубами, оказался в Москве, где научил русских делать такое же оружие, зелье* к нему и стрелять из этих штуковин. Это оружие мастер называл туфангами*. Из-за недостатка железа, Ай* предложил делать туфанги* из стволов деревьев, в частности из дуба и лиственницы. Однако эти орудия выдерживали, как правило, один, или самое много несколько выстрелов, после чего разрывались, либо загорались. Да и заряды из деревянных туфангов* летели куда слабее. А поэтому, московский люд прозвал их тюфяками*. Для несведущих, это название перешло на все туфанги*. Оно вскоре укоренилось среди русских как общее название всех огнестрельных орудий. Исключение составляли самые маленькие, которые звались ручницами*. Вместе с Аем*, в русский плен попал и ещё один знахарь тех дел по имени Тюляк. Он какими-то методами мог рассчитывать траектории полётов ядер, в зависимости от углов наклонов стволов туфангов*. В результате, хотя и не всегда, заряды туфангов*, как и стрелы, могли попадать в цель не только при прямой наводке, но и из-за укрытий. Так как имя этого учёного-математика князь Дмитрий Московский и его ближайшее окружение старались держать в тайне, то москвичи располагали о нём лишь обрывочными сведениями. Поэтому, большинство